Алиса открыла глаза. Мир все еще поражал своей гиперреалистичностью. Пылинки, танцующие в луче утреннего солнца, казались кристально чистыми сферами с видимыми гранями. Она слышала ток крови в собственных сосудах, ритмичный гул холодильника в соседней квартире, отдаленный гул транспорта на частоте, ранее недоступной. Но это было не хаотично. Ее разум мгновенно фильтровал, категоризировал, ранжировал по важности. Шум холодильника – «фоновый, низкий приоритет». Ток крови – «системный мониторинг, нормальные параметры». Гул транспорта – «внешний фактор, влияющий на расчет времени до места работы: +4,7 минуты к стандартному маршруту».
Она встала. Движения были не просто точными – они были оптимальными. Ни миллиметра лишнего пути, ни джоуля потраченной впустую энергии. Мускулы сокращались с идеальной синхронностью под неосознанным контролем Vox-14, корректирующего ее моторику в реальном времени. Было легко. Слишком легко. Как будто ее тело стало идеально отлаженным инструментом, а она – лишь оператор, отдающий высокоуровневые команды.
На пути в больницу ее коммлинк завибрировал. Поступили новые истории болезни пациентов, назначенных на ее смену. Раньше на их беглый просмотр ушло бы минут двадцать. Теперь Алиса просто взглянула на экран. Тексты, сканы, анализы – все слилось в мгновенно структурированный поток данных в ее сознании. Vox-14 выделял ключевые показатели, строил вероятностные модели развития болезней, предлагал алгоритмы действий. Она не читала – она понимала.
Пациент 1: Глиома ствола мозга, ранее неоперабельная. Традиционный подход: паллиативная помощь. Данные, проанализированные Vox-14, выявили микроскопическую вариацию в расположении сосудов и слабую зону в опухоли. Шанс успешной резекции: 41,3%. Риски высоки, но… достижимы.
Пациент 2: Сложный перелом позвоночника с компрессией спинного мозга. Стандартная тактика: стабилизация, долгая реабилитация с сомнительным исходом. Vox-14 смоделировал альтернативный, малоинвазивный доступ через микрокатетер с применением нанороботов для точечной декомпрессии. Шанс восстановления функций: 78,1%.
Мысли возникали не как медленные рассуждения, а как вспышки озарения. Она видела операции в своем сознании – трехмерные, динамичные модели, где каждый шаг был выверен до микрона, каждый возможный сценарий просчитан. Это было похоже на божественное провидение, вложенное в ее череп. Восторг от этой ясности, от этой нечеловеческой мощи был почти физическим.