«Ржавчина… – Ваняша задумался. В его практике была борьба с коррозией. – Значит, нужен комплексный подход. Механическая очистка плюс химическая обработка плюс… духовное воздействие. Отец Никодим! Святой воды и кисточку! Побольше! Отец Кузьма… а твоя кувалда, она чистая?»
Монах-богатырь ухмыльнулся: «Чище чистого! Я ее в Великий Четверг в освященной купели вымачивал! Бить кого?»
«Пока никого, – успокоил его Ваняша. – Но держи наготове. А сейчас… дай-ка сюда». Он взял у отца Кузьмы здоровенный ржавый гвоздодер, который тот достал из недр подрясника, словно волшебник. «Будем хирургию делать. Держи веревку, крепко!»
Ваняша уперся ногой в балку, поддел гвоздодером под липкую паутину у самого узла и рванул на себя со всей спасательной силой. Раздался мерзкий, склизкий звук, будто рвали гнилую ткань. Клубок черно-серой гадости оторвался, оставив на веревке и ушке языка темное, маслянистое пятно. В воздухе повис едкий запах лжи и предательства. Где-то рядом язвительно зашипело.
«Фу, зараза! – сплюнул Ваняша. – Теперь, батюшка, святую воду! Обильно!»
Отец Никодим подал ведерко и широкую кисть. Ваняша окунул кисть и начал яростно тереть оставшееся пятно, смывая липкий налет. Вода шипела на темной поверхности, как на раскаленной сковороде, поднимая мелкие пузырьки пара с тем же противным запахом. Отец Кузьма, не отрываясь, держал веревку, его кувалда лежала рядом, готовая к бою. Отец Никодим начал читать молитву – громко, властно, отгоняя незримую скверну.
«…и избави нас от лукаваго! Аминь!» – закончил батюшка.