Его прислуга словно испарилась, растворившись в воздухе без следа. Никто не видел, как они покидали поместье. Старики, чудом дожившие до наших дней, клялись, что сутками следили за домом, надеясь разгадать эту зловещую тайну, но так и не нашли ответа.
– Помню, бывало, целыми днями просиживали мы с дружком на их заборе, словно воробьи, – бормотал старик, запинаясь и тряся головой, будто отгоняя наваждение. – Наблюдали за жизнью семейства Лион. Но ни разу, слышите, ни разу не видели, чтобы хоть одна душа из прислуги порог переступила!
Анна чувствовала необъяснимую магию этого дома, его притягательный уют, словно сотканный из грёз, его неповторимое очарование. И сердцем откликалась на боль тех, кто оставил здесь частицу души.
– Людская молва, Анна, – змеиный яд, – шептала мне Утата, уборщица нашей школы, чьи глаза хранили печаль многих поколений. – Не ведаем мы порой, какой клинок таится в слове, как проклятием можно душу искалечить!
– То есть, можно одним лишь шёпотом за спиной, одним гневливым словом отравить человеку жизнь? – с изумлением вопрошала я, чувствуя, как холодок пробегает по коже.
– Да ты что, Анка! Конечно! Хуже всего, когда бьют исподтишка! Когда от тебя ждут поддержки, а ты в ответ льёшь грязь! Вот где настоящее зло! – отвечала Утата.
– Ну как же так, получается, если я плохо думаю о родителях, то им от моих слов становится больно или плохо?! – спросила я снова.
– В каком-то роде да, но это происходит несколько иначе, Анка. Тебе нужно ещё немного повзрослеть, и ты поймёшь, о чём я говорю! – проговорила женщина.
Анна задумалась. Она совсем запуталась в странностях взрослой жизни, где все недоговаривают или предают. Подросток переживал сложный период, когда нужно принять множество трудных решений.
После всех тех событий дом опустел. Стены и крыша остались невредимы, а плющ, густо оплетавший их, надолго скрыл дом от посторонних глаз. Все эти годы мой путь в школу пролегал мимо этого дома. И пока все жители деревни Миххау обходили его стороной, я всегда с любопытством заглядывала сквозь щели, надеясь увидеть хоть что-нибудь в густых зарослях.
А ведь когда-то говорили, что дом этот был полон радости и смеха, как хозяев, так и их гостей. Лион всегда принимал бесконечное количество гостей и пользовался уважением как у жителей окрестных городов, так и у тех, с кем он встречался во время отдыха или по работе в других странах.