человека не отвлечь от умозрительных, бессмысленных деяний.
От разных государственных, моральных, философских знаний,
от честолюбия и сладострастия; и от борьбы за веру и права.
Невыносимы в этом деле немцы. Они как мельничные жернова.
Всё перемалывают, разрушают во имя подлого закона и порядка.
Рабы перед монархом и богатством. Готовы убивать ради достатка.
Сатана
Смешно! У дьявола – и предрассудки? Нет разницы среди людей!
Едино, немец пред тобой или француз. Все не свободны от страстей.
Вот этот Фауст. Дух его похож на пламя. Чем сильнее пламя жжёт,
тем скорей испепелится тело, благодаря которому мудрец живёт.
Он болен философским эстетизмом. Стремится мир постичь умом,
которому первооснова неподвластна. Он стену пробивает лбом.
Когда же Фауст осознает, что напрасно жил, им овладеют чувства.
От любомудрия он скатится до наслаждений, блуда и паскудства.
(Вдруг в преисподней снова раздаётся повелительный зов Фауста)
Левиафан! Ты слышишь? Фауст требует тебя. Он смел, неумолим!
И в некотором роде даже гениален. И если мы за ним недоглядим,
наш ад лишится всех плодов его греховных дел. Он нам необходим!
Левиафан
(с негодованием)
Он проклянёт свой час рожденья. Клянусь зловонным адом!
Он мне поплатится за то, что должен выходить я к этим гадам!
(Окутанный клубами дыма Левиафан взлетает вверх. Ликующий ад провожает его радостными криками)
Сцена десятая. Явление дьявола в человеческой маске. Испытание
Фауст
(Стоя в магическом круге, произносит в третий раз страшное заклинание.
Дверь распахнулась, и Фауст видит перед собой закутанную в красный плащ фигуру)
Раскройся, покажись мне! Брось эти игры в прятки!
(Дьявол распахивает плащ и предстаёт перед Фаустом в образе сильного, статного мужчины)
Ты принял образ человека? – И черты лица твои не гадки!
Дьявол
Я князь из преисподней. Твой зов мне повелел к тебе подняться.
Фауст
Да, я сейчас сильней тебя! Мне истинного твоего лица не убояться.
А дьявол где? Зачем же видеть мне себе подобного? В чём тут кураж?
Дьявол
Становимся мы дьяволами лишь тогда, когда мы принимаем образ ваш.
Да, Фауст! Как никогда лучше, подходит нам лишь человеческая маска!
Нам не приходится и внутренне меняться – у нас похожая закваска.
Пожалуй, вы даже похуже! Вы телом развратились, духом оскудели.
Разве не ваш обычай – скрывать, кем вы являетесь на самом деле?