Умылся. Пошёл по комнатам. Никого – значит, не приснилось. Поддавшись голоду, доел вчерашний салат и выпил чаю с затвердевающей плюшкой.
Дождь закончился, и вместе с робким солнцем пришла мысль: ехать в областной центр.
– Обязательно. Хотя бы в соседний район. Что-то нужно решать с этим.
Выгнал из гаража машину.
– Асфальт уже подсох. Быстро домчу, а если срезать полями, так мигом в Беково буду. Всего-то 70 километров через Антоновку.
Не заметил. Как привык разговаривать сам с собой.
– А если грязь в поле?
– Ой. Да на уазике хоть куда! – улыбнулся Александр.
Вчера ещё помнил, что заправиться нужно, но панель показывала «полный бак». Мысленно потерев руки, он прижал педаль к полу и помчал по пустым, искрящимися на солнце улицам посёлка.
Антоновка. Скорость снизил до пешеходной. Всё смотрел во дворы. Здесь тоже ни одного человека. За крайним домом включил второй мост. Вот она сила отечественного автопрома: нам нужны направления – дороги для трусов!
Заморосило.
– Ничего. Три поля и на асфальт выскочу.
– А если?
– Никаких…
Дождь усилился. На втором поле дворники перестали справляться с потоком.
– Ещё чуть-чуть…
– Родной, выручай!
Ух! Русские дороги! Волна из лужи окатила до самой крыши.
Александр вылез из кабины. Сквозь толщу ливня еле разглядел, куда попал. Встрял, оказывается, по самое не балуйся.
– Знал же! Знал, что здесь канаву выкопали краем дороги. Мимо проезжал раз сто! Вот напасть! Что же ты, небо, обозлилось на меня? – он залез в машину.
– Так тебе и надо. Ехал бы по асфальту… Сократить он решил.
Кое-как стянул мокрую одежду. С задних кресел сорвал покрывало. Растёрся, чтобы не заболеть.
Ливень не утихал. Всегда летние ливни коротки, а в этот раз. Будто Всемирный Потоп. Час прошёл, хоть бы просвет в стене.
Зубы начали отбивать дробь. Голышом в машине, хоть и в безлюдном поле среди дождя, как на витрине и зябко.
– Белые розы, белые розы…
Мокрая одежда не желала налезать. Александр махнул рукой. И вышел под дождь. Все-таки, хоть и по щиколотку в грязи, одеваться удобнее. Смысл ждать? К дому нужно пробираться.
Пока возвращался в Антоновку, пять раз упал. В грязи вывалялся весь.
– Знатный чернозём. Жирный. Хоть на хлеб мажь.
– Вот ты и обмазался.
Уставший вошёл в избу без окон и дверей, но с крышей. На крыльце умылся под водостоком. В полумраке комнаты разглядел панцирную кровать. Прилёг.