– Зачем еда? – спросил я.
– Клео не берёт деньги. Только еду и алкоголь.
– Кто она вообще такая? Почему никто её не остановил? Как она может играть в Бога?! Её нужно арестовать! – во мне снова вспыхнула ярость.
Джим сел рядом и положил руку мне на плечо.
– Видишь ли, сынок, ты можешь хорошо жить, но никогда не знаешь, как умрёшь. Несколько лет назад у нас тут был новый шериф. Он был против Клео. Говорил, что только Бог – судья. А потом его мама заболела раком. Волосы, ногти, зубы выпали… а она всё жила. Единственное, о чём она молилась – чтобы наконец уйти на ту сторону.
Джим замолчал и вздохнул.
– Он ждал и молился. Приводил священников, шаманов, молился, жертвовал, молился… Бесполезно. Бедняжка ослепла, не могла больше ходить или говорить… только плакала. И тогда он взял её на руки, пронёс через всю деревню к причалу, рыдая как мальчишка. Мы все знали, что он везёт её к Клео, – Джим покачал головой. – Я всем наливал бесплатно в ту ночь – всей деревне. Мы понимали, что это было правильное решение. Видишь, парень, никто не знает, чем всё закончится.
Мы сидели молча, потерявшись в странной мелодии волн, ветра и мыслей, слишком сумбурных, чтобы удержать их внутри.
– Так как она это делает? Эта Клео? – нарушил я тишину.
– Никто не знает. Мы только знаем, что это спокойно и красиво. И есть одно условие: родные не могут получить тело. Говорят, она делает им напиток – какой-то суп из волшебных грибов или ягод – и потом берёт с собой в море. Некоторые тут верят, что ведьма заключила сделку с Богом. Она даёт ему души, а он даёт ей купоны.
– Купоны? Что?
– Ага, купоны. На её собственные годы жизни. Никто не знает, сколько ей лет. Она всегда была здесь. Живёт в своей хижине. Ни воды, ни электричества. Никогда никуда не ходит. Старая, сколько я себя помню.
Мы опять замолчали.
– Ну что, парень? – он поставил передо мной ещё выпить. – Ты бы страдал или поплыл бы с Клео?
Он посмотрел на меня, будто от этого вопроса зависела вся моя жизнь.
– Я не знаю.
И вот тогда я по-настоящему напился во второй раз.
«Самый одинокий момент в жизни – когда ты наблюдаешь, как рушится весь твой мир, и не можешь ничего сделать, только смотришь пустым взглядом».
– Ф. Скотт Фицджеральд