По воде. Лишь одно слово – чувство - страница 4

Шрифт
Интервал


Становись странником в ночи. Иначе будет слишком поздно. Иначе ты потеряешь самое ценное и дорогое, что вообще существует в этой странной, нелегкой жизни. Лишь ты, странник в ночи, можешь сделать её сказочной и удивительной.

Неуловимое

Подрик был главной частью моей сложной жизни. Подрик был фундаментом моей жизни. Без Подрика нет теперь ни фундамента, ни самой жизни. Но вы должны понимать, что Подрик героически ушёл в мир Иной.


Мы начали встречаться ещё в 9 классе. Представляете, нам было по 15 лет… Хотя чего тут удивляться, все и без меня знают, что эта чертовски длинная жизнь на самом деле чертовски коротка.


Кстати, у меня сейчас в ушах играет «How deep is your love» Bee Gees, что довольно уместно для моего хода повествования, так как уже в 15 лет я думала над тем, насколько глубоки окажутся наши чувства. И, представляете, прошло 30 лет, а это чувство никуда не ушло. Мне кажется, что, потеряв дорогого Подрика, я начала любить его только сильнее. Но, друзья, не грустите, мы любили и были любимы большую часть нашей совместной жизни. Мы любили и чувствовали, что любимы на Гавайях, в Тромсё, в Лиссабоне, в Шанхае… Включите «Wish you were here» Bee Gees и поймёте, с каким настроением я пишу эту историю. Помнится, когда я училась в вузе, преподаватель однажды мне сказал: «Считается, что если человек познал настоящую земную любовь, то его миссия здесь выполнена, и он может уйти в мир Небесный». Вспоминаю эти слова сейчас и надеюсь, что Подрик ушёл в момент осознания того, что земная любовь всецело познана им.

Поймите меня, я пишу всё это не для того, чтобы вызвать ваши горькие слёзы, уныние и печаль. Нет, включите себе тогда «Bye-bye, Mr. Liar» Freedom-Jazz, чтобы не опускать больше руки! Да и вообще, помните: никогда в жизни не стоит опускать руки, ведь безызвестность ещё не значит безысходность.

В общем, на чем я остановилась? А, да, любили мы друг друга жадно, нежно, страстно… Особенно первые 2 года. Но потом началось поступление, и мы разошлись. Почему? Потому что Подрик беспощадно поглощал точные науки, а я – гуманитарные. Мы начали говорить на разных языках. Он – о земном, я – о небесном. Поэтому-то мы и разошлись. Но каково же было мое удивление, когда через два года я увидела его в стенах нашего литературоведческого факультета. Спросите, как? А я скажу, что не знаю. Не знаю, что за метаморфоза такая произошла с ним, но, собственно, после этой встречи в институте мы и начали опять общаться. Он тогда был в отношениях, поэтому я старалась контактировать с ним по минимуму. Не хотелось быть третьей лишней, ведь мне и без него было тяжело. Я тогда переживала семейную трагедию.