– Какой выход? – Голос мой дрожал.
– Ну… – он замялся, потом произнёс быстро, словно хотел поскорее выплюнуть эти слова: – Есть клиники. Это быстро, никто не узнает. Потом всё будет как прежде.
Как прежде. Он думал, что можно просто стереть то, что случилось, и вернуться к прежней жизни. Но я уже понимала – прежней жизни больше не будет. Никогда.
– Алёша, – я встала и подошла к нему, – это же наш ребёнок. Наш с тобой.
Он отступил на шаг.
– Света, не усложняй. Мы оба знаем, что это единственный разумный выход.
Разумный выход. Я стояла в осеннем парке, дрожа от холода и отчаяния, а человек, которому отдала душу, говорил о «разумном выходе».
– А если я не хочу? – спросила я.
– Тогда это твой выбор, – холодно ответил он. – Но рассчитывать на меня не стоит.
Эти слова ударили меня, как пощёчина. Я поняла, что стою перед человеком, которого никогда не знала. Алексей, который читал мне стихи и говорил о любви, был иллюзией. А этот – этот был настоящим.
Следующие дни прошли как в тумане. Я не могла есть, не могла спать, не могла думать ни о чём, кроме того, что растёт во мне. Иногда я клала руку на живот и пыталась почувствовать эту новую жизнь, но там была только пустота и боль.
Мама заметила, что со мной что-то не так, но я не могла ей сказать. Как объяснить, что дочь, которую она растила в чистоте и честности, оказалась в такой ситуации? Как рассказать о своём позоре?
А Алексей… Алексей исчез из моей жизни, как будто его никогда не было. Он перестал приходить на лекции, которые у нас были общими, перестал появляться в местах, где мы обычно встречались. Один раз я увидела его в коридоре института – он шёл с какой-то девушкой из параллельной группы, смеялся, беззаботный, словно последние месяцы были просто дурным сном.
Наши глаза встретились на секунду. Он покраснел, отвернулся и быстро пошёл дальше, увлекая за собой спутницу.
В тот момент я поняла: я совершенно одна.
Тошнота по утрам усиливалась. Я худела, несмотря на беременность, потому что почти ничего не могла есть. Сокурсницы начали переглядываться, когда я выбегала с лекции, зажимая рот рукой. Скоро все узнают. Скоро начнутся шёпот за спиной, презрительные взгляды, сочувствующие вздохи.
Незамужняя беременная студентка – в нашем маленьком городе это было клеймом на всю жизнь.
Однажды вечером я сидела в своей комнате, глядя в окно на тот же двор, где весной цвели яблони. Теперь деревья стояли голые, чёрные ветки тянулись к серому небу, как руки утопающего. И вдруг я отчётливо представила себе этот путь: девять месяцев позора, роды, ребёнок без отца, жизнь изгоя.