Сказки о мёртвых и живых - страница 3

Юрий рассмеялся. Даже у него дома постоянное переустройство – где люди, там и изменения. Работал он до болезни инженером, но только у него начались проблемы с головным мозгом, как своему начальству он стал просто не нужен. Юрий из-за своей травмы мозжечка не мог двигаться полноценно и часто любил лежать, ощущая свободу своего тела от напряжения. От ограничений своих движений и ограничений своей дееспособности из-за травмы у него пошёл сдвиг по фазе, а ему было всего лишь тридцать три года. Травмы он получил, упав с отвеса в момент своей экспедиции, но всё равно своё любимое увлечение не бросал и мог ещё двигаться, хоть и медленно, на длинные километражи, хоть у него в собственности и было много разного специального транспорта.

Он ищет дочку в соседней комнате, где обычно мать отдыхает от своих хлопот с семьёй. Дверь в комнату распахнута. В рабочем беспорядке разбросаны разные дорогие платья и женские трикотажные костюмы, стоят снятые со стен старые декорации, в большом бутафорском открытом сундуке виднеются снятые недавно старые ламбрекены, но эта комнатка явно нерассчитана на оставленные здесь старые её декорации. Вероятно, жена самостоятельно проделывала косметический ремонт своей комнаты отдыха и временно разложила старые декорации по свободным для их хранения местам… можно сказать, что «нет ничего более постоянного, чем временное», но это противоречит с другой стороны самим этим словам. Уместнее сказать, что «ничто не вечно», так как даже пустота неизбежно чем-то заполняется… каждая секунда на счету – «он сейчас меня найдёт!» – интуитивно чувствует дочка в комнате отца. Он среднего роста; с длинными густыми и толстыми, словно чешуя, волосами; плотного и стройного телосложения; с волевыми скулами и немного впалыми щеками; больными от обилия боли внутренностей глазами, воспалёнными от активного образа жизни и малых степей отдыха тела, которые выражают глубокое отчаяние; к тому же, в его речи выражен явный дефект, и он путает русские склонения, так как зубы его искусственные от недостатка кальция и слабостей его нервной системы, да и говорить ему бывает сложно, так как от боли внутренностей язык ему сложно применять в деле, – он бы с радостью общался с людьми, как глухонемой от обилия своей боли в теле.

– Переберусь в тот сундук, пока он меня не видит! – подаёт голос девочка, и замешкавшись, чтобы подумать, утверждая собственное слово, залезает в сундук и закрывает крышку, но тут же открывает её и смеётся. Отец тоже смеётся, услышав все её злые планы. Она выглядывает к нему из сундука и на её голове торчит фатой ламбрекен. Её стало интересно, что ещё есть в этом сундуке. Она вылезает из него и начинает рыться внутри. Она находит настоящий геотекстиль – ткань для имитации ровного газона. В комнату заходит мать, размышляя о делах, но видит дочку и разговаривает с ней, игнорируя присутствие отца: «А это что – излишки нашего газона?» – «Это не излишки газона – это мне в комнату коврик!» – важничает девочка. – «Чем же он так тебе понравился?» «Цветом он ей, вероятно, приглянулся и на ощупь приятный…» – со знанием дела объясняет Юрий. Пожалуй, этот сильный человек, умирающий от болезни, – и есть самое интересное в данном повествовании. – «Да. Это очень приятный материал, и играть на нём мне будет комфортно в мои игрушки…» – поясняет девочка. – «Как это? В игрушки? Разве тебе не надоело?» – вот бы ей сейчас куда-нибудь в кружок шитья, чтобы только не попасть в её будущем в разряд неумех… но они живут на окраине страны… время – вот, что им всем сейчас так необходимо, и как раз этого-то и нет ни у кого из них!.. Только дорога бывало занимала у них несколько дней от квартиры до квартиры. На работе к Юрию относились, как к типичному чудику и даже немного уроду. Коллеги ему многое прощали, так как кто-то должен был и работать вместо них. Даже не так… Он подкупал их. Он подкупал всех своим трудом, работая на износ, так как не имел в этих кругах достаточные связи и друзей. Он грезил своей прошлой работой инженером, но был вынужден теперь подрабатывать простым механиком, иногда лишь замещая молодых инженеров, хоть его знания их и превосходили. И когда надо было чинить дорогостоящий конвейер, так сразу звонили ему и кричали в трубку: «Почини!» Никто никогда не выражал ему за это благодарность, а только отдавали достаточно большую за это плату. Он был волне нормальный человек и азартный карьерист. Внезапно в кладовке все услышали царапанье о дерево ногтями и замерли, побледнев. Девочка вцепилась в маму, а у самой женщины волосы встали дыбом. Взглянув на кладовку, Юрий утешал свои страхи воспоминаниями, как он на работе спал в кладовке своего начальника, предупредив старшего механика завода: «Пойду, посплю в кладовке, пока ничего от меня не нужно», – его халатные выпады от усталости никем не замечались, но знали об этом все. Вдруг там просто животное или кто-то спал, забравшись через окно? Но окно закрыто… Юрий подошёл к кладовке и резко открыл дверь.