Изо рта Прокофия пошла белая пена. Он застонал, а когда хотел что-то сказать, изо рта хлынула кровь.
– Спасите… – только и успел пробормотать умирающий.
Шум и веселье в кабаке резко прекратились. Все внимание посетителей было обращено на Прокофия.
– Чего уставились, сделайте что-нибудь! – крикнул Григорий.
Но никто не знал, что делать в подобной ситуации. Несколько посетителей, подбежав к несчастному, пытались ему как-то помочь. Началась суматоха, многими овладела паника. Галатов, воспользовавшись ситуацией, незаметно покинул питейное заведение. Злобная ухмылка застыла на его лице. Итак, один убийца наказан, осталось отомстить двоим. И тогда душа Григория Павловича сможет обрести покой.
Неподалеку от собора Рождества Пресвятой Богородицы, а именно с задней его части, три десятилетия назад, еще при первой планировке города, расположилась Воронцовская улица. (Пройдет столетие, и в 1930 году улица будет переименована в честь русского революционера Николая Эрнестовича Баумана, погибшего в 1905 году, в память 25-летия его смерти). Ограниченная с востока Большой Столыпинской улицей (позже будет переименована в Ворошиловский проспект), а с запада – Таганрогским (позже станет Буденовским) проспектом, она была одной из самых коротких улиц города.
Здесь, в одном из жилых зданий, проживала обедневшая семья – Арина Вальдемаровна Хасанова вместе со своими дочерями – Надеждой и Анастасией. Они жили далеко не в лучших условиях, не могли позволить себе даже самое необходимое. Причиной бедности стала смерть главы семьи Михаила Мартемьяновича Хасанова. Арина Вальдемаровна была деспотом и тираном еще до того, как на свет появились ее дочери. Она всегда была с ними строга и материнской любви почти никогда не проявляла.
Надежда, старший ребенок, родилась в 1818 году. Ей исполнилось двадцать два года. Ее младшая сестра Анастасия появилась на свет двумя годами позже. Между девочками с самого детства происходили непрерывные конфликты, зачастую вызванные тем, что Арина Вальдемаровна больше любила Настеньку.
Как-то раз, сидя с сестрой в комнате, Надя воскликнула:
– Вряд ли найдется еще какой-нибудь город, в котором было бы столько падших и преждевременно погибающих детей, как у нас в Ростове! Я уже не говорю о тех малолетних оборвышах, которые почти на каждом перекрестке останавливают прохожих, назойливо выпрашивая у них милостыню. Их каждый из нас видит ежедневно. Это – дети так называемых «переселенцев», которые промышляют тем, что разъезжают по городам и, выдавая себя за крестьян неурожайных губерний, выпрашивают деньги то на проезд, то на еду, но на самом деле они – обычные тунеядцы, среди которых можно встретить «крестьян», никогда не живших в деревне…