Белое. Неестественно белое. С огромным, растянутым в жуткой улыбке ртом, нарисованным ярко-красным. И глазами. Темными, очень темными, почти без белка. Они смотрели прямо на нее. Не моргая.
Дженна вскрикнула, отпрянув назад, роняя фотоаппарат. Он грохнулся на пол.
«Что?!» – Эшли резко развернула камеру туда, куда смотрела Дженна. Тайлер вскинул фонарь. Маркус навел детектор ЭМП.
На грязном стекле не было ничего. Только паутина и пыль. Никакого лица.
«Там… там было лицо!» – задыхаясь, проговорила Дженна, поднимая фотоаппарат. «Клоун! Белое лицо, красная улыбка… Оно смотрело на меня!»
«Где?» – Маркус подошел к окну, всматриваясь. «Я ничего не вижу. Только грязь».
«Оно было! В верхнем углу!» – Дженна была на грани истерики. Ее руки дрожали.
Эшли перемотнула запись на камере, увеличила масштаб на окне. На экране – хаотичные пятна грязи. Ничего, напоминающего лицо. «Ничего нет, Джен. Может, игра света? Или тень?»
«Это было лицо!» – настаивала Дженна, слезы наворачивались на глаза. «Оно улыбалось! Эти глаза…»
Маркус положил ей руку на плечо. «Дженна, ты не спала, ты напугана. Твой мозг мог дорисовать что-то в хаосе пятен. Это называется парейдолия. Очень распространенное явление в стрессовой ситуации».
«Но я увидела!» – прошептала Дженна, но уже менее уверенно. Может, он прав? Она так испугалась ночью, так напряжена… Может, ее разум сыграл с ней злую шутку?
«Ладно», – Эшли выдохнула. «Давайте сделаем перерыв. Вернемся в лагерь, перекусим, проверим записи. Дженне нужно отдохнуть».
Они молча вернулись к палаткам. Атмосфера была гнетущей. Первоначальный энтузиазм Эшли поугас, уступив место тревоге. Слова Дженны «Оно смотрело на меня» эхом отдавались в голове. А что, если она не ошиблась?
После обеда (который прошел в тягостном молчании) они решили исследовать территорию вокруг шатра и ржавые аттракционы, отложив внутренние помещения на следующий день. Солнце уже клонилось к горизонту, отбрасывая длинные тени от почерневших опор шатра.
Они осмотрели остатки карусели – почерневшие фигурки лошадей с пустыми глазницами, застывшие в вечном беге. Заглянули в кабину колеса обозрения, зависшую на высоте двух метров – внутри валялись пустые бутылки и окурки. Подошли к качелям-лодочкам, некогда ярким, а теперь ржавым скрипучим гробам, качающимся от малейшего дуновения.