– Мамочка, а я, вчера, тоже так сделала… За что ты братика ругаешь! Но это совсем не больно… и не страшно!
Мы уставились на неё в изумлении, не зная как реагировать на это признание: способности появились у всех одинаковые, но дочь, будучи совсем ещё ребёнком, не понимала, как ими пользоваться, а жена категорически запретила её в это посвящать! Малышка наверняка подсмотрела за кем-то из нас – мы с сыном, частенько развлекались таким образом, не подозревая, что наши проделки послужат ей дурным примером.
– Солнышко, а что ты сделала, за что я их ругаю? – жена метнула в мой адрес очередной, не сулящий ничего хорошего, взгляд!
– Сквозь стенку прошла… как они ходят. Но ты не сердись… это совсем-совсем не больно! Я глазки закрыла, а всё-всё видела!
– И где же ты прошла? В каком месте?
– Из своей комнаты в коридор, и даже дверку не открывала! Просто шагнула и сразу за стеной оказалась! А потом ещё из кухни в ванную…
– Так ты, получается, за ними подсмотрела, а затем повторила? А часто они так делают?
Тут я окончательно понял, что мы погорели и, надеясь предотвратить дальнейшие упрёки, не дожидаясь – что ответит ей дочь, обратился к жене.
– Послушай! Ну да, бывает, что мы так делаем! Иногда! Ну, пройдём разок-другой! От этого, никому плохо же не становится? Если оказались в такой ситуации… ну, что теперь? – доводы, конечно, звучали неубедительно, но были, всё же, лучше чем виноватое молчание.
– А то, что мы договаривались, не применять эти… – она на мгновение запнулась, словно само это слово, напоминая о непоправимости произошедшего, пугало её, – способности? Обещали – будем жить как обычные люди, по крайней мере пробовать… Чтобы как раньше!
– Да как мы можем жить как раньше? Как? После того, что случилось, уже не получится как раньше! Обманывать себя можно долго, но от реальности (тут я усмехнулся – так не подходило это определение под нашу ситуацию) не спрячешься!
– Тогда подумай о дочери! Завтра вам надоест по лестнице спускаться, и вы начнёте с окна выходить, а она снова повторить захочет! Что с ней будет? Ты подумал?
– А что будет-то? Всё уже случилось! Ты разве забыла? Что может быть хуже того, что с нами…
Повисло гнетущее молчание (можно было бы сказать, что оно прерывалось лишь нашим дыханием, но нет) – я, невольно, преступил красную линию: нельзя вслух о том, что привело нас сюда. Я видел, как у жены затряслись губы, как руки, судорожно сжимавшие половник – символ прежней, так высоко ценимой жизни, побелели от напряжения – она тщетно силилась отыскать хоть какой-то аргумент, но, конечно же, не находила. Да и не было аргументов, способных хоть как-то поколебать или принизить значение событий, участниками которых мы стали. Впервые, с того дня, как я вернулся, у нас возник такой серьёзный разлад в отношениях, угрожающий нашему, и без того хрупкому, существованию. Я, попутно отметив, что опять нарушаю обещание, неуловимым движением оказался рядом с ней и крепко прижал к себе. Держа жену в объятиях, я, по старой привычке (так и не смог от неё избавиться), пытался услышать стук её сердца.