МИМО КЛИМАТА
Тыквы светятся на Хеллоуин, лампионы – на День св. Мартина. Мартыновы ночи остались в осени. А нам выпал лишний февральский день, сэкономленный за четыре года. Но именно он оказался снежным.
«В зиму шагаем!» – подумал я и услышал:
– Все человечество сейчас топает в зиму.
– Опять мои мысли читаешь?! – воскликнул я в ответ на любимый голос. – Лишь бы не в ядерную. Хоть снеговика сможем вылепить.
– Забегаю вперед, – подмигнула подруга. – Главное, чтобы ваши тараканы уживались с нашими.
На тараканов можно было положиться, я это уже давно осознал. Наши общие и, наверное, вполне себе рыжие пруссаки талантливы, обладают подлинной интуицией, почти телепатическими способностями. Мы чувствовали себя кладоискателями, которым не нужно копать, корпеть. Без всякой карты выходить к Гете в Мальчезине, прямо к дому его, в перерыве между двумя локдаунами, или на Еврейскую площадь в старой Вене в преддверии первого карантина. Идем наугад, обнявшись, манкируя стрелками, выходим куда требовалось. Под веселый треп, но не сговариваясь друг с другом. Стрелка – царапина на чулочных изделиях. Проще сказать – на чехлах. Мелочь в Мировой паутине. Секундный хештег вместо минутной слабости. И, конечно же, встреча под какими-нибудь часами. Несомненно, на скамейках и тут что-то нацарапано. Только не так заметно. Здесь был Вася, у которого любовь с Клавой. А может быть, и какой-нибудь Клайд, у которого любовь с Бонни. Или Бони, у которого любовь со Стаси. Сильва, не сельва. Не стерва. Не потеряемся.
Мы любовались на «Якорные часы» – достопримечательность с марионетками. Не понимаю, не помню, почему просто якорные. Ведь спусковой механизм с крючковым якорем, так называемый анкерный ход, большинство традиционных маятниковых часов отличает. Особенно тех сердобских павлов буре с боем, что в XIX веке делали. Любой часовщик расскажет, мой дед подтвердил бы, он у меня часовым мастером был. Да и обычный рычажный спуск, он, по сути, тоже анкерный, как и анкерные вилка и колесо – те практически во всех механических часах едва ли не главная часть. Отнюдь не стрелки, циферблат, камни всякие там корундовые, безель-люнетта для вящей пущести. Но тут над нами красовалось устройство, которое правильнее было бы назвать «шпильур» – это если по существу. Изобрели немцы удобное слово, перещеголяли нас. Русские тоже горазды чем-то таким похвастать. Чтобы ладно и коротко. И все же куда нам до немцев, когда даже словосочетание «игровой хронометр» не применишь, нужно целую фразу сколачивать.