– Чего?
– Да, да, не удивляйся. У Аристофана бедность в споре с богатством говорит, что именно она – двигатель прогресса. Будь все богаты, человеки не пошевелили бы и пальцами. Не обойтись нам без комиссаров в огромном море компромиссов. Пойду спать.
«К счастью, Кудкудах не принял вонючий сыр за намек на свой счет», – подумал я, улыбнувшись короткому чмокающему звуку: это небесно-голубой значок с белым латинским «с» втянулся сам в себя.
И все-таки полезная штука скайп. Эмблема неуловимо похожа на предохранительную фольгу на горлышке тюбика зубной пасты, логотип берлинской городской электрички или эмблему ресайклинга. Где та туманная заря, наблюдая которую мы мечтали о видеотелефонах? И вот на тебе, радуйся. Я нащупал на столе расписание автобусов на Цюрих. Уже давно топчу просторы тевтонского языка, только в Гельветии еще не был. Пора в самом деле забросить рутинный и грохочущий бухучет: редактор, переводчик, аранжировщик, диджей – все они тоже своего рода бухгалтеры, счетоводы. Никакой расслабухи. На кого калымим, что приносит вся эта беличья круговерть? Денег нет, славы тоже, зато миллион разнообразных нагрузок при полной личной неспособности организовать собственную жизнь. Занимаюсь поденщиной, чаще всего музыкальной и журналистской параллельно. Иногда толмачом подхалтуриваю. Но бухгалтер я никудышный. Как говорит про меня Рябой, чувак не из тех, кто берет 170 евро за 17 голосов оркестра в минуту. Ну, не умею я с секундомером в руках считать, сколько тактов уходит из-под пальцев за 60 секунд, не получается делить партитуру на погонные метры. Или десять учеников, сидящих за электронными клавишами, обслуживать одновременно, как знатная ткачиха двадцать станков. Проще вычислить темп замены одного диска другим. И газетную нонпарель ставить в номер почти не глядя.
Хотя иногда интересные открытия бывают. Это когда в двери ломится буква «а». Так с удивлением обнаружил начало песни Дунаевского «Ой, цветет калина» в большом си-бемоль-мажорном септете полузабытого французского композитора XIX века Жоржа Онсло, а в конце первой части последней сонаты Шуберта – цитату из Adeste Fideles. Или констатировал, что побочная тема увертюры к «Шерлоку Холмсу» – не что иное, как сброшенная в минор третья часть одной из бетховенских фортепианных сонат, а, допустим, попевку из музыки к «Тому самому Мюнхгаузену» Рыбников у Андрея Эшпая в историко-революционной экранизации известной пьесы поймал и отнял. Потом Артемьев у Рыбникова выловил. Для дельтаплана. Блантер заимствовал «Катюшу» у Штрауса, а цыганский романс «Стаканчики граненые» сочинили еще в тех двадцатых. Хотя изобретение граненого стакана приписывают послепобедной игре ума и Вере Мухиной. Чудеса, да и только. Что касается стресса, его нужно сбивать как температуру. И желательно не водкой. Поэтому отпуск пришелся бы очень кстати. Осталось только перетерпеть дурацкие и, в сущности, никому не нужные съемки и…