– Да не кум, а уникум, – говорю я.
– Вот и я сказываю, какой мине твой папань‐ка кум? – упирается баба Маша.
Поняв, что бабу Машу мне не переубедить, я пустила в ход хитрость:
– Бабушка, – сказала я, – знаете что?! Приходите к нам ужинать. Моя мама такие вкусные котлетки делает! Сегодня Дуня пирогов напекла. С начинкой.
Старуха призадумалась.
– А учителка возраженииф не имеить?
– Да что Вы, бабушка, – заверещала я. – Мама Вас ждёт и Дульсинея Вас любит!
И обзавелась наша квартира новым спектаклем. Состоял он из трёх действий.
Баба Маша переступала порог нашей квартиры, произносила: «Доброго здоровьичка Вам» и садилась на стул. Мама подходила к старухе и почтительно говорила: «Мария Егоровна, милости прошу к столу». На что баба Маша отвечала: «Спасибочки, я уж здеся посижу». Мама подходила к бабке с другого боку: «Зачем Вы отказываетесь, Мария Егоровна? У нас сегодня рыба жареная. Дуняша пюре картофельное сделала. С маслом. Вкусное. Я к чаю крендельки купила». Баба Маша сопела, но не соглашалась: «Благодарствуйте, хозяйка. Не голодная я. Посижу. Чиво ж ни посидеть, да и к сибе отправлюся». «Мария Егоровна, – говорила мама, – мы Вас уважаем и без ужина не отпустим. Вы уж не откажите в любезности. Покушайте с нами». На пороге появлялась Дульсинея: «Идёте, али как? Простынет всё. Греть не буду!» Следом за Дусей выходил папа и обнимал бабу Машу за плечи. «Пойдём, мать, а то они нас без ужина оставят. Они таки…е!»
Баба Маша быстро шаркала в комнату. Мама смотрела на меня и Раечку строгим взглядом, не позволяющим нам улыбаться. И я научилась смеяться с каменным лицом. К слову, будь сказано, эта наука в жизни мне весьма пригодилась.
Бабушка ела с аппетитом. Мы понимали, что ужины наши для старухи были диковиной. Она знала в жизни только работу, за которую ей платили гроши. И таких харчей у Марии Егоровны никогда не было. Я думаю, она и предположить не могла, что кто‐то может так жить.
Раечка с Колей практически переселились к нам. Но надо отдать должное Николаю, он нахлебником не был. То живую рыбу притащит к ужасу Дульсинеи, то соты с мёдом. А раз принёс живых угрей, сказал Дуне, что это змеи и они будут жить в нашей с ней комнате. Дуся забралась на стол и ни в какую не хотела слезать.
Баба Маша проявила недюжинную смекалку:
«Девка, ты чиво орёшь? Сей секунд спускайси. Страм какой! Мужики в дому, а она спиктаклю играить! Счаст я тибе их в штаны пущу. Слазь, девка!»