– Ленк, хошь поесть? – спрашивала она после моего возвращения из школы. – Иди. Свекла готова.
Мы вонзали зубы в темно-вишневый овощ, дух которого витал по всему дому, щекотал небо, наполнял теплым паром легкие, отчего становилось жарко и весело.
Я еще издали увидела Машу с большой метлой в руках. Подошла ближе и остановилась… Подождала. Поняв, что она вся в работе и не обращает на меня никакого внимания, тихо позвала:
– Машенька-а-а.
Женщина перестала махать метлой и подняла глаза. Узнав меня, засияла, как солнышко, и озорно рассмеялась.
– Ленк, приехала?! – Спрятала метлу в кусты сирени и, причмокнув губами, скомандовала: – Пошли.
Маша идет мужским раскачивающимся шагом. Никаких следов былой травмы. Негромко рассказывает:
– Сашка умер шесть лет назад. И я теперь совсем одна…
Мне трудно произносить избитые слова соболезнования, и я мямлю что-то вроде:
– Прости, что не поддержала; я не знала. Одиночество – это тяжело…
В ответ она неопределенно передергивает плечами:
– Я привыкла. Вышла на пенсию. И теперь, вишь, работаю дворником.
Чтобы отойти от грустной темы, я рассмеялась… Маша останавливается, приподнимает плечи и в недоумении смотрит на меня:
– Ты чего?
– Кем ты работаешь, нетрудно догадаться по твоей походке…
– Как?
– Да ты все время идешь вперед одной половиной тела, как косарь, – продолжая смеяться, говорю я. – Вторая твоя половина «тащится» сзади…
Мария хитро щурится.
Мы подходим к трехэтажному дому и поднимаемся на второй этаж. «Вот здесь, незадолго до смерти Саши, нам дали благоустроенную однокомнатную квартиру». – Она нажимает дверцу почтового ящика, и оттуда выпадает ключ.
– Э, да у тебя все открыто…
– А у меня нечего тащить, – смеется она. – Хотя был случай. – Прихожу домой, а в холодильнике пусто. Мишка, сосед с первого этажа, пошарил… Его работа! Нашла я эту пьянь в сирени за домом. Целой компанией моими припасами закусывали. Я их метлой, чтоб не заглядывали в чужие холодильники! – И вдруг в описание сцены врывается такой набор слов, что я, признаться, растерялась…
В квартире более чем скромно – скорее бедно. Старый двухстворчатый шифоньер с потемневшим зеркалом, кровать, стол и два стула. На кухне небольшой столик и немного посуды. Обшарпанный холодильник марки «Саратов». Вероятно, чей-то подарок. На полу рассыпаны крупные огурцы…