– Кто там? – Раздался голос шамана.
– Говорящий с Духами, к тебе пришёл сын охотника Агала. – Стараясь, чтобы голос не выдал невольной дрожи, ответил Кайлу.
Внутри послышалось шевеление, кожаный полог откинулся, и отсвет костра очага проник наружу. Почти сразу же его заслонила массивная фигура Нойхон-Чона.
Шаман не спеша вышел из хижины, встал, глядя на Кайлу сверху вниз, смотрел какое-то время, затем довольно хмыкнув, сказал. – Устал, наверное? Ну… Пойдём внутрь. – И он первый, откинув полог, зашёл в дом.
Кайлу ошарашенно выпучил глаза в темноте. Чтобы Нойхон-Чон сам позвал его внутрь, как какого-нибудь заслуженного охотника? Уж не ослышался ли он? Это было либо очень хорошо, либо очень плохо. Он стоял и не решался зайти.
– Ну что стоишь, проходи! – По голосу Кайлу услышал, что тот улыбается, и он, на подгибающихся ногах, зашёл внутрь.
Сам шаман был на ладонь выше Кайлу. Коса светлых волос была заплетена назад как у охотника. Коренастый и широкоплечий, он и был охотником. Как и вождь, одним из самых уважаемых. И ему и вождю принадлежали решающие голоса на совете племени. И если вождя называли Глава Охотников, то к шаману при встрече надо было обращаться – Говорящий с Духами. У него, конечно, было имя, как и у всех людей. Звали его Нойхон. Добавление «Чон» – означало «шаман». Кайлу знал, что ему было уже почти пять-на-десять лет.
От огня в хижине было светло. Кайлу успел заметить, что помещение этой первой большой хижины было разделено глиняной перегородкой и проёмом завешанным ещё одним пологом.
– Ну, садись. – Шаман указал ему на кусок обожжённого бревна у стены, а сам бросил пучёк мелкого хвороста в огонь и стало ещё светлее. Он повернулся к Кайлу, улыбаясь.
– Устал, спрашиваю. – Он оглядел его при свете своим внимательным взглядом. Глаза у Нойхона были водянисто-голубые и очень цепкие. От них у мальчишек замирало сердце, и хотелось убежать, хотя все знали, что шаман добрый человек и всегда ходатайствует перед духами о богатой добыче и благополучии племени.
– Не очень. – Осторожно ответил Кайлу, садясь на бревно. Оно было выжжено небольшим углублением сверху и вытерто до блеска. Наверное, ушло много времени и сил, чтобы так обделать его. Зато сидеть было очень удобно. Это Кайлу, поневоле, сразу оценил, едва сев.
– Конечно, устал, – рассудительно ответил он за Кайлу. – Поел хоть? – спросил он, продолжая улыбаться. – А то, скажешь, позвал меня Нойхон, даже поесть не дал. А? Кайлу, сын Агала…