– А где же шампанское?
– Пей это, мне виднее!
После трёх рюмок по телу разлилась тёплая тяжесть, окутавшая меня, словно пуховое одеяло – напряжение отпустило— заплетающимся языком я наконец-то рассказала подруге о грязных домогательствах жирного борова директора, о долге брата и том, что с ним сделают, если он не вернёт деньги.
– И это проблемы? Нашла из-за чего голосить! Ну, подумаешь, начальник в уголке за попу полапал, а ты ему ещё и грудь покажи! – Таня потянула кофточку вниз, и без того игривое декольте стало вызывающим. – Глядишь, премию выпишут. Только таких долго на голодном пайке не продержишь! Придётся рано или поздно его ублажить. Зато есть все шансы для карьерного роста! Пара минетов и ты уже заместитель! Так, чего опять ревёшь?
– Но я его не хочу! Он отвратительный старый козёл.
– Ну, девочка, не всегда наши желания и возможности совпадают. Я, может, хочу трахаться с Бекхемом, а не хозяином рынка Ашотом. Это всё лирика, ладно! Давай-ка ещё по одной и я расскажу, как решить твою проблему с деньгами.
К концу бутылки я потеряла страх, инстинкт самосохранения и возможность контролировать себя. Подперев щëку рукой, я пыталась прислушиваться к щебетанию подруги по телефону.
– Да, Кирилл, девушка замечательно танцует. Внешне? Внешне привлекательна, всё при ней. Да, деньги ей очень нужны. Ой, спасибо, я бы и рада вернуться, но Ашотик категорически против!
Подруга нажала отбой и махом выпила рюмку, будто пытаясь загасить что-то внутри.
– Повезло тебе, Машка. Мои рекомендации ещё чего-то значат. Сейчас сброшу тебе номер хореографа клуба, к тренировкам приступаешь завтра, если всё нормально пройдёт, через пару дней будут полные трусы денег. А боссы какие будут, увидишь, потечёшь!
– Я не поняла ничего. Это действительно стриптиз-клуб?
– Да, лучший в городе. Завтра шуруй на эпиляцию всех зон.
– Не буду раздеваться ни за какие деньги!
– Это дело добровольное, там девчонки некоторые и не оголяются, но получают меньше. Решать тебе!
Ещё раз сверяюсь с навигатором, подозревая, что он привёл меня не туда: промзона, никаких вывесок. Но дорожка с хорошим асфальтом, обсаженная аккуратно подстриженными кипарисами кричала: "Ты на месте!" Я дёрнула массивную добротную дверь, которая распахнулась неожиданно легко, да так, – что я влетела в сумрачное прохладное фойе. Свидетелем моего позора стал охранник, который хмыкнул и поинтересовался: "Женщина, вы к кому?"