– Хорошо сработал, – сказал он. – Увидимся в финале.
– Спасибо, – ответил я. – Увидимся.
Между «Торговой игрой» в ЛШЭ и национальным финалом прошло примерно три недели, и за все это время я вряд ли появился хотя бы на одной лекции или семинаре. То же было и с Матичем. Я обучил всех своих друзей и на три недели укрылся в одном из залов библиотеки, играя со всеми желающими. Когда партнеров не находилось, я составлял электронные таблицы и заучивал их наизусть. Это была просто какая-то дурацкая игра с числами, которую придумал кто-то из Ситибанка. К моменту финала я, должно быть, стал выдающимся мастером в ней.
Финал проводили в небоскребе Ситигруп Тауэр, который на тот момент (в 2006 году) входил в тройку самых высоких зданий в стране; этот треугольник составляли также HSBC Тауэр и главное здание в Канэри-Уорф с мигающим куполом в виде пирамиды. Именно эти небоскребы я видел на горизонте между фонарными столбами в конце улицы в Илфорде. Казалось, что это судьба. Но мне все равно требовалось победить.
К финалу теплая ранняя осень сменилась холодной ранней зимой. Я надел темно-синюю клетчатую рубашку и широкий желто-синий галстук. Я носил его, когда взбивал подушки в DFS. Уже стемнело, когда я отправился на метро из ЛШЭ в Канэри-Уорф. Поезда Юбилейной линии звучали совсем не так, как те, что каждое утро мчались мимо моей кровати. При ускорении и торможении они издавали спиральный, жужжащий, восходящий звук. Они звучали по-новому. Звучали высокотехнологично. Для меня они всегда звучали как деньги.
Игра проходила на одном из верхних этажей. Зимним вечером с такой высоты Лондон кажется всего лишь огромной массой окон и сияющих фонарей. Ребенком я каждый день смотрел на эти небоскребы, и в какой-нибудь другой день мне могла прийти мысль выглянуть в окно и попытаться найти свой дом. Однако сегодня мне было не до видов; мой мозг переполняли цифры. К тому же я все равно не знал, в какую сторону смотреть.
Перед игрой организаторы устроили мини-фуршет с шампанским и канапе. Я не знал, что такое канапе, и не употреблял шампанского. Остальные кандидаты перемешались с присутствующими трейдерами; раздавался негромкий смех. Возможно, они смеялись над CDO. Но я не прислушивался. Я пришел ради чисел. По пять участников от каждого из пяти университетов: ЛШЭ, Оксфорда, Кембриджа, Дарема, Уорика. Подозреваю, что для Ситибанка другие университеты не имели значения. Двадцать пять участников, включая меня, и теперь я играл со всем контингентом ЛШЭ. Мне нравились мои шансы.