Стефани повела меня направо по залу, вскоре мы свернули влево – в один из проходов, разделявших ряды. Мы направлялись к самому сердцу торгового зала, и по обе стороны я видел длинные шеренги разместившихся спинами друг к другу работников. Белая рубашка, белая рубашка, светло-розовая рубашка, белая рубашка. Значит, вот как выглядят трейдеры, подумал я.
Мы подобрались к более шумной части зала. Рассогласованная мелодия электронных сигналов и предупреждений, громкого смеха и выкрикивания цифр, которая со временем станет музыкой моей жизни. Шум усиливался, я осматривался, а Стефани, срезав путь, двинулась к одному из столов.
Теперь мы шагали прямо между трейдерами – сквозь узкое пространство между их спинами. Шум становился все громче и громче, и я видел, как на огромных стенах из экранов вспыхивают разноцветные цифры. Стол, расположенный в дальнем углу торгового зала, упирался одним краем в огромное окно, из которого открывался вид на станцию метро, деревья и воду на площади. Я видел, как начинает восходить солнце.