Я не успела ответить, за меня это сделал вошедшая мисс Чупакабра.
– Громов подстилку пристроил, – плюнула ядом, но промахнулась.
Нет, вы серьезно? Не сдержала улыбку. Да эта девочка явно душу продаст за ночь с Принцем, даже если она будет единственная в её жизни. Вот даже опровергать не буду, пусть удавится.
– Зависть – плохое чувство, – я плеваться ядом умею снайперски. Откинулась в кресле, небрежно рассматривая ноготки. Нежно-голубой, определенно, мой цвет. – Недотрах – хреновый синдром. Зато я не смотрю на Громова глазами недоенной коровы. Хочешь, расскажу тебе интимные подробности? Потом воплотишь со своим пластиковым дружком.
– Ты… – Чупакабра схватила ртом воздух и приготовилась обрушить на меня весь свой писклявый гнев. – Стерва!
– Спасибо за комплимент, – подняла на неё взгляд. – Ты за этим сюда пришла или по делу?
Девица отчетливо скрипнула зубами. В глазах гнев и слезы, губы сжаты, руки вцепились в приросший к шее фотоаппарат.
– Герман велел тебя пригласить, – прошипела сквозь зубы.
– С этого и надо было начинать, – улыбнулась и бросила короткий взгляд на зрительниц этого камерного шоу. – Девочки, если что, меня зовут Ольга, а не подстилка и стерва. Но в целом, называйте хоть шлюхой, только под ноги не лезьте. Раздавлю ненароком, – подмигнула и вышла из комнатки.
– Нат, ты как? Вот тварь… – послышалось за спиной.
Что ж, утешители для бедной Чупакабры всегда найдутся. Я же утерла нос своей уязвленной гордости, почесала за ушком самолюбие и дала конфетку язвительности, заслужила.
***
Беру свои слова обратно. В комнате после грима и примерок я была огурцом. Бодрым таким, веселым с колючками и полной горницей сил. Через час работы на фоне я с трудом держалась на ногах. Герман не церемонился и активно задалбывал указаниями, которые мне не всегда удавалось понять сразу. Лицо на три-четверти, плавнее кисть. Блин, да откуда я знаю, как это? В общем, орали на меня знатно.
Германа я могла стерпеть, а вот самодовольные лица уже отстрелявшихся моделей за его спиной – нет.
К счастью, вскоре к месту съемки подошла Тина и все внимание девушек переключилось на неё. Каждая посчитала своим долгом натянуть на лицо приветливую улыбку, кто-то даже притащил ей бутылку воды и попросил сделать селфи.
У меня же засосало под ложечкой. Я помнила свое прекрасное отражение, но глядя на Тину чувствовала себя гадким утенком: неповоротливым, с длинной кривой шеей и несуразными позами.