– Нет, это мой метод борьбы со стрессом. Когда нервничаю, складываю самолетики. Привычка, – пожал плечами Марк.
Он подпер рукой подбородок и принялся наблюдать за мной. Под пристальным карим взглядом, от которого мурашки то и дело пробегали по коже, я достала сковородку и вытащила остатки яиц из холодильника. Помидорка, лучок, сыр – все дела. Не скажу, что великий кулинар, но приготовить офигенную яичницу на завтрак вполне способна. Даже если сначала тебя поедают взглядом, а потом пытаются украсть помидорку или кусок сыра. Даже если пояс от халата так врезается в живот, будто напоминает: модели едят ползернышка в день и никаких жиров.
Кажется, прошла целая вечность, прежде чем я поставила перед Марком тарелку с половинкой яичницы, тостом и чашку с кофе.
– Кушать подано!
– Благодарю, ваше ведьмейшество.
Такое вот «спасибо». Что ж, какое есть. Но я ошиблась, все же что-то хорошее Громов решил для меня сделать в ответ. Парень аккуратно свернул несколько листов с чертежами и убрал их в сторону. Остальные же просто сбросил на пол, как ненужный хлам. Ура, теперь мне было куда положить пятую точку и поставить свой завтрак. Я села на стул и поморщилась от боли. Гадский пояс!
Попыталась развязать, но тугой узел отказывался поддаваться.
– Громов, у тебя ножниц в этом бардаке не найдется? Походу я сдохну теперь в этом халате.
– Эй, не порти хорошую вещь!
Марк за те минуты, что я боролась с собственным халатом, успел приговорить всю яичницу. Точно пылесос. Его вообще учили, что еду надо иногда пережевывать? И чем тщательнее, тем лучше.
Только я хотела выдать воспитательную речь, как язык завязался узлом, а губы слиплись, словно меня заколдовали. Но нет, это просто Марк Громов подошел слишком близко. Что ж, вот и прилетела мне обраточка за галстук.
Дожили. Невыспавшийся парень стоит напротив и пытается развязать халат, под которым у меня только кружевная сорочка на тонких бретельках. От одной мысли, что у него все получится, сердце сделало сальто с переворотом и потребовало аплодисментов от благодарной публики. Хрен тебе, акробат недоделанный.
– Откуда в тебе столько дури, Кожевникова? – меж тем негодовал Марк, пытаясь развязать узел руками. – Это похлеще пояса верности. Так меня испугалась, что решила навеки вечные завернуться в халат?