НАДЕЖДА. Он не стучит по столу. Он у меня воспитанный, хороший мальчик. Он вообще…
ОЛЬГА. Вот ты сейчас летишь. Что ты хочешь им сказать, спасительница?
НАДЕЖДА. Ну-у-у, что так нельзя делать. Это некрасиво, неправильно. У вас дети, скажу. Я не разрешаю.
ОЛЬГА. А кто ты такая, чтобы что-то разрешать или запрещать в чужой семье? Кто тебя будет слушать? Ты что о себе возомнила? Там жена все решает. И это правильно. Твой сы́нонька там не имеет права голоса. По одной простой причине, что он не Борис – стальной кулак, а мальчик для битья с тошнотворной кличкой Борюсик. Егусик, барабусик, трампампусик, твою мать… Тьфу!
НАДЕЖДА. Как много плохих слов вы знаете. Как вы с этим живете?
ОЛЬГА. Разве это плохие слова? Вот ЗАГС, брак, клетка – вот это плохие слова.
В коридоре между пространствами двух героинь появляется танцующий надувной аэрочеловечек. Таких используют для рекламы бренда или в качестве зазывалы. Он склоняется то в одну, то в другую сторону, будто наблюдает и подслушивает.
ГРАФОМАН.
в грудной клетке сердце билось
и ответа не находилось
почему место жительства сердца – клетка?
а двух плененных сердец – брак?!
НАДЕЖДА и ОЛЬГА (хором). Кто здесь?!
ГРАФОМАН. Уважаемые дамы! Разрешите представиться: Графоман. Я стал невольным свидетелем вашего интересного разговора. И хотел бы присоединиться. Я тут иногда графоманю. Исключительно для себя, не беспокойтесь. Я вам не помешаю. Обожаю споры умных, интеллигентных женщин. Позволите?!
ОЛЬГА. Да на здоровье! Жалко, что ли? Присутствуй! Марай бумагу, коль приспичило и невтерпеж. Я – Ольга, если что. Обращайся!
НАДЕЖДА. Очень приятно. Я – Надежда. Хотя это немного странно.
ГРАФОМАН. Благодарю вас, о, нежнейшая Ольга и распрекраснейшая Надежда.
ОЛЬГА. Хотя мужик, называющий себя графом, больше похож на надувную резиновую куклу.
НАДЕЖДА. А вы умеете видеть сквозь стены?
ОЛЬГА. Конечно. Могу и тебя описать не глядя.
НАДЕЖДА. Будьте так любезны. Даже интересно.
2. Одна тетенька жила-была…
Надежда подходит к зеркалу. Разглядывает себя. Ольга в высоких сапогах-ботфортах на каблуке и короткой юбке стоит у шведской стенки. Неуклюжие упражнения у перекладин дополняют ее эмоциональную речь.
ОЛЬГА. Есть женщины, которых язык не поворачивается назвать женщиной. Вот «тетенька» для них – самое то. Мне кажется, ты классическая тетенька. Стоишь сейчас, как елка прошлогодняя, посередине комнаты, и выбросить жалко, и оставить тошно.