Селегар – герцог Нордский – молча следил за разговором, наблюдая, как Лена справляется с первым столкновением с придворными интригами.
– Я рада, что ты обрела уверенность, – продолжила Илара, делая вид, что говорит искренне. – Этот замок… умеет ломать слабых. Но тебе, похоже, повезло.
– Сомневаюсь, что дело в удаче, – Лена ответила мягко, но с подспудной решимостью. – Скорее – в характере.
На мгновение между ними повисло напряжение. Неуловимое, тонкое, как шелковая нить, натянутая до предела.
– Всё-таки герцог Нордский умеет делать неожиданный выбор, – продолжила Илара, бросив короткий взгляд на Селегара. – Не каждая смогла бы принять столь… холодное сердце.
– Может, потому что я не ищу тепла, – ответила Лена. – Я ищу смысл.
Илара чуть приподняла бровь – её явно удивил этот ответ. Но лицо оставалось благожелательным.
– Тогда надеюсь, ты найдёшь его здесь. – Она слегка склонилась, затем добавила уже тише, почти интимно: – Осторожность – лучшая подруга в Нордских землях. Особенно для невест герцога.
Это уже почти угроза, – подумала Лена. Но вслух ничего не сказала.
Илара с грацией обернулась и направилась к отцу, советнику Велису, который всё это время молча наблюдал за происходящим. Он не подошёл ближе, но взгляд его был тяжёлым, цепким. Как у охотника, присматривающего дичь.
Позже, когда приём подходил к концу, Лена вышла в галерею. Серебряный холод камня проникал сквозь подошвы туфель, но ей нужно было передохнуть. В голове звучали слова Илары. “Лионель, ты будто другая”… “осторожность – лучшая подруга”…
Она почти не сомневалась: Илара что-то знает. Или, по крайней мере, подозревает.
И что ещё важнее – Илара наблюдает. И делает это не из простой ревности. Скорее, из расчёта.
Может быть, она и её отец были причастны к гибели прежних жён герцога?
Может, им просто невыгодно появление новой герцогини – особенно, если та не так проста, как кажется?
Доказательств не было. Только ощущение льда под шелком улыбок. Но Лена знала одно: она не станет очередной мертвой женой герцога Нордского.