– Недочет, – виновато добавил Горидзе, – я вписал не тот показатель.
– И он есть в их документах. И в наших, и в их. Вот сами посмотрите, – четыре руки быстро разложили на столе два плана, одна указала на общую ошибку.
– Допустим, – ответил мужчина, внимательно изучая бумаги, – почему Норин?
– У него есть ключ от нашей лаборатории. Макаров видел, как он отсюда выходил.
– И вы решили, пролезть ночью в университет и уничтожить бумаги?
– Прежде чем это сделает Норин, – прервал мужчину Макаров, – вы же руководитель кафедры, Николай Павлович, вам ли не знать, что до девятого числа здесь ни единой живой души не появится.
– Вам ли не знать, товарищи, – ответил мужчина, – доставая из кармана пачку листов, – что в университет без пропуска пройти не получится.
– Весь этот цирк, коньяк для Иваныча, платья – он указал рукой на одну из девушек, – парадные, происходят не без нашего участия. Мы поощряем, пусть и тайно стремление к сверхурочному труду.
Листы, которые он оставил на столе, представляли собой картонные, типовые прямоугольники с огромной надписью пропуск, куда под двумя печатями были вписаны фамилии всех собравшихся.
– Разбирайте пропуска и домам. Вопрос с куприяновскими я решу. Лавренчук, Горидзе останьтесь, кто-то должен прибрать этот бардак. Остальным – спокойной ночи.
Заговорщики по очереди покинули кабинет. Когда за последним из них захлопнулась дверь, мужчина отставил в сторону трость, присел за стол и положил поверх развернутых планов еще один пропуск.
– Крыса, – сквозь зубы процедил Горидзе, – вот крыса. На завтра получается?
Лавренчук засмеялся. Скрипнула дверь, Горидзе схватил стул и шагнул к стене, очередной залп фейерверка озарил лицо, ворвавшегося в кабинет Макарова. Его рубашка была расстегнута и перепачкана в крови, в руке он держал что-то тяжелое.
– Я не уйду без коробки, – прошептал он сквозь зубы, замахнулся и тут же упал, сраженный тяжелым ударом стула прямо в затылок.
Утром из университета к машине вышел заведующий кафедрой экспериментальной физики Николай Павлович Михеев в сопровождении двух молодых ученых. Через тринадцать минут после того, как все они разошлись в разные стороны, на кафедре вспыхнул пожар, жертвой которого стал один человек.
***
– С этого момента, как принято считать начался раздел университета на группы, которые в последствии стали двумя противоборствующими силами, – Лиза продолжала говорить, а я внимательно ловил каждое ее слово, пытаясь собрать из отрывистых рассказов единую картину. Пока складно не выходило.