Свернув в свой коридор на шестом этаже, девушка с опаской огляделась. Факелы всё так же отбрасывали причудливые тени, но доспехов нигде не было.
Может, его всё-таки убрали? – подумала она без особого энтузиазма и включила весь свет в коридоре.
Ничего. Пусто.
Посмотрев на настойку в своей руке, она с сомнением подошла к открытому окну, выглядывая. Темное небо нависло над горизонтом, а влага, витавшая в воздухе, проникала внутрь Риверхолла. Кто постоянно открывал это окно – неизвестно, возможно, уборщица. Это было весьма опрометчиво, учитывая, что школа и так с трудом прогревалась и страдала от нападок плесени.
Закрыв широкую створку, Лео вновь посмотрела вдаль коридора. Непривычно пустынно, бесшумно, словно все уже легли спать. Хотя это было бы очевидно, они засиделись с Грейс, что было чревато тяжелым утренним пробуждением.
Пройдясь до конца коридора и заглянув в каждую нишу, она нигде не нашла доспехи Ланцелота (как она прозвала его), абсолютная пустота. Только потемневший пол на месте, где раньше он стоял.
– Что ж, – пожала плечами девушка и направилась к своей двери, – Так даже лучше.
Пройдя внутрь, Лео откинула в сторону записную книгу и закатала рукава свитера, зажигая свет в комнате. Стоило только оглядеть привычные покои, как по её спине поднялась волна мурашек, а волосы, казалось, встали дыбом от ужаса. Горло сдавило не вырвавшимся криком, а ноги приросли к полу. Какого же было её удивление, что проклятые доспехи оказались прямо напротив её зеркала. Стояли смирно, только вытянутый палец касался отражающей поверхности.
– Это мои галлюцинации, – вслух начала повторять Лео, словно заученную мантру. – Просто галлюцинации. Я не хочу попасть в психиатрическую клинику! Сейчас я закрою глаза и досчитаю до пяти, – повторяла она, прижимая руки к груди и пытаясь унять своё бешеное дыхание, ей просто это видится, словно в безумном сне, коих бывает достаточно в её жизни. – Всё пройдет, я просто устала. Мне это кажется… Кажется.
Голос хоть и хрипел, но был полон веры в обычное помешательство, вызванное Риверхоллом. Ещё в школьные годы её преследовали кошмары, когда голова касалась подушки, основанные на выдуманных легендах старших девочек. Теперь же во всей красе играла былая травма, преисполненная шлейфом накрывшей её взрослой жизни, с которой она билась как утопающий с волнами.