О, Господь!
Трупная. От правой щеки начало растягиваться темное пятно, проходя через кожу насквозь и обнажая почерневшие зубы, высыпающиеся через получившуюся дырку. Кожа будто сгнивала на глазах, поглощая правую часть его лица, шею и одну руку. В считанное мгновение, одежда парня превратилась в жалкую и оборванную материю, темнея и рассыпаясь. Вновь посмотрев на него, Уайт ужаснулась – пустые и черные глазницы, череп обтянутый остатками темной и гнилой кожи.
Одернув свою руку, девушка попятилась назад, спотыкаясь о внезапно возникшие камни под её ногами. Поля больше не было, только остатки жухлой травы. Тело человека превратилось в скелет с развивающимися остатками одежды, а костлявая рука потянулась к ней, застывая в воздухе.
К горлу подступила тошнота, Лео ринулась бежать вперед, подальше от ужасающей картины. Борясь с собственным недомоганием, она поднималась по склону к школе, вбегая в центральный двор с круглой клумбой в центре. От сухих цветов тянулись искры, поднимаясь к небу, а Риверхолл от главного входа до самой крыши был поглощен языками пламени. Тело ощущало этот пронизывающий жар до самых костей, а вспышки, вылетающие из разбитых окон, вынуждали щуриться и прикрывать лицо.
Уайт ринулась через боковую тропу, дабы избежать касания пламени, но в ту же секунду натолкнулась на парня, который стоял в дверном проеме заднего входа, а его тело было покрыто трещинами, которые, казалось, заполнены жидким огнем.
Его лицо она не успела разглядеть, потому что в следующую секунду с громким гулом каменная стена разлетелась в разные стороны.
Вдох.
Крик.
***
Уайт подскочила на собственной постели, хватаясь за саднящее горло. Руки продолжали с силой впиваться в одеяло, пока она успокаивала своё сбившееся дыхание
Кошмары, ставшие верными спутниками ещё в детстве, приобретали новую форму, становясь ярче, стирая грань между сном и явью. Они преследовали Лео и днем, и ночью. Засыпая с включенным светом, она продолжала надеяться, что ночь будет спокойной, но просыпалась с ужасом или криком.
Этот сон мучил её больше месяца, несмотря на обилие снотворных и успокоительных. С той самой ночи, когда рыцарь перестал двигаться, она видела один и тот же кошмар, заканчивающийся падением стены замка. Казалось, что всё испытываемое во сне – это реальность, потому что щеки горели, будто она вновь пробегала мимо горящего Риверхолла, неминуемо становясь жертвой огня, накрывающего её тело, стоило только увидеть в дверном проеме Алана.