– Нет, – честно призналась Лео, потупив взгляд.
– Тогда тебе непременно нужно там побывать, – с неким азартом воскликнул Адам, а потом, кажется, даже смутился от этого. – Я не настаиваю, но, если бы ты…
– Да, – слетело с губ, не дав ему закончить предложение, от которого мужчине было неловко. – Я плохо знаю город, но была бы рада посетить твой магазин.
Эмоции на его лице оказались смешанными, гранича между тихой радостью и изумлением от внезапного согласия.
– Завтра выходной. Может, не откладывать это в долгий ящик?
– Не вижу в этом смысла, – улыбка была подтверждением. – Куда мне приехать?
– Я заберу тебя и верну, как и полагается, – ряд его зубов прошелся по нижней губе, выражая его скрытую неловкость, будто для Адама подобное в новинку. – Скажем, около полудня?
– Чудесно, я буду ждать у ворот.
Леона не узнавала саму себя, её речь срывалась с губ совершенно отстраненно, несмотря на улыбку. В глазах плескалась глубокое подступающее безумство, от которого она пыталась закрыть саму себя, ища любую возможность отвлечься, только бы не утонуть… Только бы не утонуть.
Она не помнила их прощания, словно оно вертелось спиралями тумана.
Шаг, ещё шаг… Коридор, ведущий в медицинский блок, вновь был тихим, лишь звуки сквозняков и ощущение прохлады, касающейся кожи через теплые чулки, возвращал её к реальности. Ароматы обожжённого камня и свежего паркета делали воздух спертым, тяжелым для дыхания.
Последний поворота и слуха коснулся заливистый смех… Это была Грейс. Она действительно смеялась, а поверх слышался увлеченный мужской голос, неразборчиво продолжающий свою речь.
Шаги замедлились, а ощущение, что её не нужно здесь быть – усилилось. Подобно шпиону, Леона прижалась спиной к стене, скользнув взглядом в приоткрытую дверь. Внутри оказалось тускло, но настольная лампа всё же позволяла разглядеть два силуэта. Один принадлежал её подруге, сидящей на краю кровати, другой – мужской, с взлохмаченным ёжиком волос, после сна. Две этих тени напоминали её некий театр теней, отражающийся силуэтом.
Уайт была непростым ребенком, так говорила Шарлота. Хоть Лео и не помнила, но женщина всегда с доброй усмешкой вспоминала, с каким трудом удавалось её рассмешить. Игрушки не радовали, а от шумных игр она закрывала уши, прячась за креслом в гостиной. Когда легкий ветерок поднимал занавеску, она падала на спинку сидения, создавая полупрозрачный домик, успокаивая ребенка. Вскоре приемные родители поняли это и собственноручно создавали этот шалаш для девочки. Когда включался торшер, то из своего маленького домика она видела различные мелькающие силуэты, они привлекали её внимания. Со временем Шарлотта сделала из этого игру, включая кассету со сказками в небольшом магнитофоне, она вырезала из плотных обложек журналов фигурки, приклеивала их на коктейльные трубочки и создавала для ребенка настоящий мир, где тени вокруг разыгрывали различные истории, появляясь со всех сторон от маленькой Лео.