Риверхолл никогда не сравнится с другими частными школами – в этом не было сомнения. Как бы Гвиневра Лестер не пыталась отреставрировать это здание, но оно приходило в негодность. Гипсокартон и свежая краска могли скрыть лишь внешние изъяны, но не повлиять на сущность поместья. Оно крошилось, разваливалось, десятки средств не могли вытравить плесень из отсыревшего камня, а обилие каминов прогреть его до основания. В Риверхолле было холодно и зимой и летом, а ещё пахло гарью… Запах как неотъемлемая часть воспоминаний этого места. Поговаривали о том, что оно горело десятки раз, а торчащая проводка лишь подтверждала то, что риск возникновения очередного пожара – оправдан.
Водрузив шлем на его привычное место, девушка потянулась к шуршащему покрытию, сжимая его пальцами. Снова грохот. Голова рыцаря вновь оказалась на полу, где была и до этого, разве что откатилась не так далеко, как в первый раз.
– Серьезно? – тихо буркнула себе под нос девушка, сжимая челюсть. Разминка перед сном не входила в её планы. Взяв шлем в руки, она ощупала основание шлема, дабы понять, какой частью её лучше подцепить.
Привстав на носочки, она неторопливо начала устанавливать голову на прежнее место, тихо бубня под нос.
– Давайте же, благородный сэр Ланцелот, прикрепляйтесь, – тихо и недовольно кряхтела она, устанавливая шлем так, чтобы он точно не упал.
Чуть жмурясь, девушка слышала, как поскрипывают его остальные части, не ожидая такого напора на себя со стороны молодой девушки.
Тихо выдохнув, она посмотрела на шлем, концентрируя взгляд на размытом отражении собственного лица. Металл искажал естественные черты, немного растягивая их. Но удивило девушку совершенно не это. Её зрение уловило размытый темный силуэт прямо за плечом рыцарских доспехов. Он походил на её тень, но казался выше роста Лео. Сославшись на то, что это тени от небольших ламп из дальнего коридора, девушка опустила забрало, а потом похлопала по железным плечам статуи, явно довольная своей работой. Голова стояла на прежнем месте.
– Так-то лучше, приятель, – усмехнулась Лео, а потом покачала головой. К счастью, ей никто не слышал: она бы прослыла сумасшедшей за то, что разговаривает с доспехами. Хотя в этом безумстве была нотка собственного удовлетворения.
Отмахнувшись от собственной глупости и мимолетной шалости, девушка коротко присела в небрежном реверансе одиноко стоящему рыцарю.