– По-вашему, я мифоманка, а? Если я сильно ударилась, у меня может случиться кровоизлияние в мозг, мы попросту теряем драгоценное время!
Она это серьезно? Или это я слишком серьезна? Нет, я точно нет. А вот Жозефина явно настроена на победу. Причем до такой степени, что, быстро забыв о своей травмированной ноге, кажется, вспоминает о плане Б и падает Давиду в объятия.
– Мне невыносимо больно, скорей же, отвезите меня в больницу, – умоляет она с тем же правдоподобием, с каким Эмманюэль Макрон расхваливает вкус кордон блю.
– Могу ли я сперва сообщить вашей двоюродной прабабушке?
– А кто это?
– Ваша двоюродная прабабушка. Вы же сказали мне, что шли от нее, когда вас угораздило навернуться.
– Ах да. Правда. Вот видите, у меня уже ретроградная амнезия от перенесенного шока! – выдает она не без гордости за свое нешуточное медицинское словцо, несомненно придуманное. Однако оно явно произвело впечатление. – Если я говорю вам, что это срочно, значит, нам нужно отправляться прямо сейчас. А моя двоюродная прабабушка наверняка уже спать легла. Так что…
– Это в половину шестого вечера-то?
– Она очень, очень старая.
Только бы он проглотил эту наживку. Я никогда больше не стану трахаться в паркинге, клянусь головой Эрве, который так и стоит позади меня, застыв как статуя. Надо бы проверить, дышит ли он вообще.
– Хорошо, – вздыхает Давид, – дайте мне минуту, я заберу ключи и отвезу вас.
Стоит ему исчезнуть в глубине своего закутка, как Жозефина поворачивается к нам, торжествующе подняв оба больших пальца вверх и явно гордясь своими талантами. Чувствую, она нас еще удивит. Ей удалось даже подгадать время и изобразить на лице гримасу боли – типа нога все же сломана, а может, еще и сотрясение, – когда наконец появляется Давид.
– Поехали, – говорит он.
Я несколько минут выжидаю, потом, убедившись, что они вышли из дома, подбегаю к двери и вынимаю из прически шпильку.
– Теперь твой ход, малышка Полина, – так я тихонько подбадриваю себя.
Оборачиваюсь посмотреть, идет ли следом Эрве, и вижу, что он все на том же месте и вот-вот рухнет в обморок.
– Эрве! – зову я резким тоном.
Нет, ну что за жалкий слизняк! Впервые в жизни решила заняться сексом на улице, и надо ж было, чтобы именно он подвернулся мне. Кажется, в прошлой жизни я совершила какой-то страшный грех, если сейчас за это приходится так расплачиваться. Наверное, рубила головы цыплятам или топила новорожденных котяток.