– Она была вся сплошь испещрена такими крошечными строчками, знаешь, эти фразы и с лупой не разберешь, настолько микроскопические там буковки. Да и честно скажи – кто заморачивается прочтением целого документа? Все просто расписываются там, где галочка: «Я ознакомлен и подтверждаю…»
– Я! – фыркает Эстелла.
– О-о, ну да, ну да. Но кто еще, кроме тебя? Никто! Нет, говорю тебе, другого выхода не существует – только влезть в закуток этого охранника, Давида, и стереть файлы.
– Какое сексуальное имя. Должно быть, он очень симпатичный, – предполагает Жозефина.
– Я его видела пару раз, но как-то он меня не зацепил. Да и плевать, симпатичный он или нет. Сейчас это вообще не имеет значения.
– Если тебе когда-нибудь придется in fine[4] спать и с ним тоже – кто знает, что он попросит за эти видео, они же еще и в зашифрованном виде, – то по-всякому лучше, если он хорош собой…
Жозефина обожает латинские выражения и вворачивает их где попало – все эти a fortiori (тем более), ad hoc (к этому), dixit (он сказал) и прочие alea jacta est (жребий брошен). Она думает, что это придает солидности ее образу.
– Я не собираюсь с ним спать, за кого ты меня принимаешь?
Пусть даже – ладно, признаю! – очевидные внешние обстоятельства на сей момент свидетельствуют против меня.
19 декабря, 13:00
В кадре нас было двое. Поэтому вчера, пока мы с Эстеллой, Тибо и Жозефиной выдумывали план, достойный самых крутых голливудских фильмов, я пришла к заключению, что мне совершенно не обязательно выкарабкиваться из этой истории в одиночку. В конце концов, честь моего сексуального партнера тоже поставлена на карту, и вот почему я решила втянуть еще и его.
В час дня я незаметно заняла наблюдательный пост неподалеку от входа в издательство и стала дожидаться Эрве. Проще было ему позвонить, да вот только я не потрудилась даже номер его мобильного спросить (да и зачем вообще мне было это делать…). А звонить на рабочий телефон рискованно – можно вызвать слухи и всякие ненужные вопросы, любопытных носов вокруг хватает. Кто-нибудь точно видел, что в тот вечер празднования Рождества мы выходили вместе, и этого более чем хватит для обсуждений на несколько недель вперед.
Моя вера в надежность убежища медленно тает – сейчас, когда я то прижимаюсь к стене, то чуть отхожу (что-то мне это напоминает, кажется, подозрительно похоже на те две минуты в паркинге), – мне уже пришлось помахать по меньшей мере троим коллегам.