– Хорошо, – согласилась она, – Только давай придумаем этому месту другую легенду.
– Давай, – он кивнул, – Вот завтра прямо на нём и придумаем.
Дом тёти Груни горел теплым светом окошек. Пикап встал поблизости. Женя сказала:
– Спасибо тебе. За еду, за компанию.
– Жень, – оборвал он её благодарности.
И даже без слов, она, чувствуя эту потребность, прильнула к нему. Ощутила горячую влагу дыхания возле виска.
– Женечка, – выдохнул Сашка, нашёл её губы и взял в этот раз, много больше, чем Женя могла ему дать. И ладонь соскользнула с плеча на бедро, и нащупала в складках её невесомого платья разрез.
Женя стиснула бёдра:
– Insolent! (Нахал).
– Прости, не сдержался, – он уткнулся ей носом туда, где только что целовал. От затылка и вниз побежали мурашки.
– Ты же выпил немного, – усмехнулась Женюша, сгребая с панели букетик цветов и вешая сумочку на плечо.
– Я пьян без вина, – Сашка сидел, улыбаясь во всю ширину своих скул, и смотрел на неё так, как будто уже овладел её телом и сердцем во всех смыслах этого слова.
Она попрощалась, позволила чмокнуть себя ещё раз. И уже за калиткой тёть Груни смогла шумно выдохнуть. Колени дрожали, а тело как будто летело над всем этим миром. Смотрело на всё сверху вниз.
«Кажется, я отыскала его, мам», – обратилась она и потрогала маленький перстень на правой руке. В нём горел ярко-алый гранат. Точно капелька крови, застывшая в цепких объятиях южных ночей.
Это случилось на пятом свидании. А, может быть, на седьмом! Женя не помнила точно. Все дни теперь они с Сашкой проводили вместе. Он показывал ей те красоты, которые без него она бы точно не увидела. Угощал рыбой, которую сам наловил. Мазал кремом её обгоревшие плечи. И шептал ей на ушко, какая она…
– Женечка, милая, я так люблю тебя, – выдавил жарко, впервые войдя.
Женя ахнула и закусила губу. Так было больно! Но ей так хотелось отдать ему всё. Всю себя, без остатка. И она отдавалась. Отныне так страстно ему отдавалась, на пляже, в машине, на том самом утёсе, который они нарекли «Камнем первой любви».
– Как же я буду жить без тебя целый год, – прошептала она, водя пальцем по рисунку у него на плече. Это был осьминог, плавно скользивший на грудь со спины.
– Оставайся со мной, – отозвался лениво.
Женя вздохнула:
– Ты же знаешь, что я не могу.
– Учёба? – спросил он, подложив руку под голову, – Переведись в местный ВУЗ. Я узнавал, у нас есть в городе филологический. Или переходи на заочку, а потом будешь курсы вести.