– Я не хочу войны, Илейра.
– А чего ты хочешь?
Он поднёс её руку к губам и нежно поцеловал ладонь.
– Я хочу, чтобы ты была рядом, когда я поднимусь. Чтобы ты не отвернулась, когда мир заговорит обо мне.
– А если он заговорит обо мне с ужасом?
– Тогда ты станешь моей тенью, моей сталью, моим последним якорем, если я взлечу слишком высоко.
Она замерла, глядя ему в глаза.
– Ты боишься, что я стану чудовищем?
– Я боюсь, что уже стала одной из них, если не остановлю тебя.
Он наклонился ближе.
– Тогда останови меня. Но не этой ночью. Не в постели. Не в моём сердце.
Илейра ничего не ответила, но и не отвернулась.
Спустя три дня они достигли Долины Пепельных Знаков. Их сопровождала личная стража и два посла от каждого королевства. Формально это место считалось нейтральным, но его окутывала тень некогда великой династии. Воздух был пропитан тайной и разложением.
Путешествие было долгим. Илейра большую часть пути молчала, задумчиво глядя на извилистые тропы. Эриаль не пытался с ней заговорить. Он смотрел на неё не как мужчина на женщину, а как правитель на последнюю преграду.
– Здесь когда-то приносили клятвы, – сказала она, остановившись у полуразрушенной колоннады на ночлег. – Мужчины становились богами для женщин, но потом их головы висели на этих столбах, напоминая, что даже боги смертны.
– Ты говоришь как жрица, – заметил Эриаль.
– Возможно, мне придётся стать и тем, и другим, – ответила она.
Он снял с неё капюшон, и её длинные волосы рассыпались по плечам.
– Ты боишься меня? – спросил он.
– Боюсь того, кем ты можешь стать, – призналась она.
– А ты не боишься того, кем станешь, если пойдёшь со мной? – спросил он.
– Не уверена, что вернусь, если пойду, – ответила она.
Их взгляды встретились, и они застыли. Ветер, словно шёпот мёртвых, касался их лиц.
Позже, когда лагерь затих и у костра остались только они вдвоём, Илейра спросила:
– Ты действительно хочешь завоевать все семь королевств? Равнины, степи, горные рудники?
– Не завоевать. Объединить, – ответил он. – Под одним знаменем, под моей властью.