Выпуская клейкие клубы дыма, Мужчина совершенно не обращал внимание на то, как тело девушки сокращалось в треморе ещё сильнее, словно ожидая, когда у мужчины сработает спусковой крючок на новый акт избиения. Но у него лишь мерно вздымалась грудная клетка от выдоха к вдоху.
Атмосфера, будто только что опят ссорились родители.
Кирилл забрал ее из дома. Камилла была убеждена, что это ее спасение.
Мужчина, докурив сигарету, затушил ее щелчком пальцев, бросив тлеющую дорожку огненных искр в воздух, которые тихо опускались снегом на пол. Он оставил пепел и окурок на линолеуме плавить и прожигать покрытие. Уставшее тело побрело в ванную, отмываться от крови Камиллы. По дому так же разносились ленивые и размазанные шаги шаркающих ног. Как только за закрытой белой ванной дверью зашумела вода, девушка сразу же поднялась на посиневших от побоев ногах и пошла к шкафам. По всему телу эхом отзывалась гулкая боль от каждого удара, будто они продолжают обрушиваться на нее. Но вся психика будто блокировала хоть какое-то чувство в теле. Она вновь вернулась в состояние из своего детства.
Камилла сгребала в пакеты свои вещи, параллельно надевая часть из них на себя. Точно такое же шуршание, вперемешку со страхом было совсем недавно, буквально несколько часов назад, в доме родного отца. Точно те же руки заталкивали те же вещи в те же пакеты, но с другими эмоциями. У нее в голове не было места, куда она пойдет. Только горел сигнал «бежать». Руки тряслись от страха, а в ушах гулким эхом раздавалось сердцебиение. Вещи падали из разбитых и синих от свежих побоев рук. Камилла боялась лишнего шума, который может спровоцировать Кирилла снова. Хотя она и была под некоторой защитой из стены шума воды.
Девушка не хотела когда-либо в своей жизни вспоминать этот кошмар. Казалось, что если очень сильно закрыть глаза на кошмарное прошлое – то его как будто бы и не было вовсе. Кирилл был в ее глазах спасителем. Единственный, кто забрал ее, кто дал ей безопасность.
Наспех одевшись, запихнув скомканные вещи по сумкам и пакетам, вылетела из квартиры Кирилла, даже не закрывая за собой большую железную входную дверь. Тишину уже опустевшей квартиры разрывало только шипение перекипевшего кофе на желтой старой плите, но Кирилл не слышал этого из-за шума воды. Дом, помимо стелящихся клубов никотина, начал заполнять дым горелого напитка. Мужчина смывал частички кожи, его и Камиллы, которые он срывал ударами. В поеденной ржавчиной раковине расплывались ленты их почти запекшийся крови.