– Мне нужно домой! – соврала Вероника. – Мама уже волнуется!
– Во-первых, сначала ты успокоишься, – поднял палец Геннадий Антонович, – а то мама увидит и схватит инфаркт. Во-вторых, маме я позвонил. Сказал, что ты записалась в кружок, – просто так увлеклась информатикой, что забыла ее предупредить. И знаешь, Калмыкова, – добавил он, – твоя мама практически не удивилась, только печально вздохнула. Будто ей совсем не в новинку подобные забывашки.
– Не в новинку, – кивнула Ника. И отпила из кружки.
Череповченко моргнул и хмыкнул, отбивая по гладкой столешнице какой-то причудливый код, точно по клаве печатал.
– Я вот хотел спросить, – начал он громко, но вдруг зашептал, с самым заговорщицким видом: – Илья Калмыков – твой родственник? Ты с ним по жизни встречалась? Честное программистское, я никому не скажу!
– Вообще-то, – Ника пожала плечами, игнорируя конспирацию, – он по жизни мой папа – и что мне теперь, застрелиться?
Геннадий Антонович поперхнулся. Встал. И с торжественной миной пожал Никину руку. Если когда-нибудь Вероника и восхищалась отцом, то сейчас ее просто раздуло от гордости. Возможно, сказался стресс. Или почтение Череповченко, или просто совокупность событий, но она рассказала ему, малознакомому человеку, что родилась в Старогорске, а в мегаполис приехала с мамой. Учитель внимательно слушал, изредка комментировал и все подсовывал шоколадку, сладкую до противности.
В дверь заскреблись с той стороны, явно не решаясь войти.
– Ну кто там? – крикнул Череповченко. – Дырку просверлите! Заходи!
В узкую щель просунулся Вантуз и протянул Никин рюкзак.
– Вот, – виновато сказал он в сторону, не рискуя смотреть на Нику. – Тут Калмыковой барахлишко. Ген Антоныч, мы же шутили, мы ж ничего такого, а?
– Ну и она пошутила в ответ? – подсказал Череповченко.
– Ага! – с готовностью гыкнул Вантуз. – Так пошутила – добавки не надо!
– Как там Архипов?
– Ну че, оклемался. Она ж ему между ног, а потом еще мылом в лобешник!
– Был бы мозг, заработал бы сотрясение. Ладно, валите с богом!
– Эта… Архипов просил узнать. Ты во что-то играешь, К… Калмыкова? Ты чего там за мантры орала и руки прикольно так крючила?
Ника с Вантузом говорить не хотела, видеть его уже не могла, ей опять приспичило драться, но учитель поддакнул, погрозив указательным пальцем: