Дарья скривилась и красноречиво постучала себя по голове, промолчав при этом.
– Чуть правее россыпи камней за сломанной берёзкой, – так же тихо ответил Павел.
Присмотревшись в указанное место, в конечном счёте всё же заметил, что находящаяся рядом с кустом лохматая кочка едва заметно шевелиться, да и цвет у неё был темнее чем у подобной бугристой растительности.
От созерцания бутафорского объекта оторвал треск веток, семейство кабанов перевалив пригорок, спускалось в овраг.
Штук десять поросят, две самки и здоровый секач целеустремлённо двигались вниз, судя по всему в своё любимое часто посещаемое место.
Даша без резких движений аккуратно достала камеру, немного приподняла её над травой и начала съёмку.
Из замаскированного укрытия показался ствол ружья, плавно сместился взял на прицел одну из самок кабаньего семейства.
– Стоять, – крикнул не удержавшись я, понимая что сейчас будет сделан выстрел.
Выстрел всё же грохнул, впрочем мой вопль застал стрелка врасплох и он инстинктивно дернулся, пуля выбила фонтанчик земли выше кабаньей самки.
Дикие свиньи в один миг взметнулись на пригорок и растворились в лесной чаще.
Следующая пуля браконьера срезала ветку в паре метров от моей головы, я дёрнулся в сторону откатился дальше от края оврага нашёл какую-то ямку и затаился.
Павел что бы охладить пыл стрелка пальнул в воздух.
– Давай бросил оружие! – раздался крик с противоположного склона.
– Всё не стреляйте сдаёмся, – послышался голос, полный обречённых ноток со дна впадины.
Через несколько секунд раздался лязг брошенного на камни оружия.
Павел приподнявшись встал на колено направил ствол вниз.
Осмелев высунул голову, увидел что по противоположному склону спускается к браконьерам человек и держит карабин на изготовку, – егерь Сергей понял я.
В овраге из засидки вылезли двое мужичков, по виду обычные работяги, что потянуло этих особей нарушать закон об «охоте и сохранении охотничьих ресурсов» мне было не понятно, на голодающих или любителей адреналина они похожи не были.
– Смотри прогневаешь господа своим безрассудством, могли бы инстинктивно выстрелив на твой крик и попасть, – сказал с улыбкой, подходящий ко мне Павел.
– Да как же он может прогневаться, если гнев один из смертных грехов, – вернув ему улыбку, ответил я.
– Ну–ну, ладно мы здесь сами дальше справимся, а вы с Дашей топайте домой, провозимся долго заночую у Сергея, – подытожил Павел, забирая камеру у дочки.