Ленка то и дело останавливалась, чтобы зарисовать дом, а то и просто мусорную урну. Локки терпеливо пережидал эти остановки, тратя время на не особо старательные отработки трюков с доской.
– У меня вечером треня, – напомнил он. – До темноты дома не появлюсь. По новому маршруту бежим.
Ленка только молча покосилась на него. Все споры насчёт такого опасного вида спорта, как паркур, уже давно себя исчерпали. Локки победил. Как всегда.
Гулять раз в неделю вместе было их нерушимой с детства традицией. Если знать, как идти, в городе до любого места рукой подать. Так что у подворотни с ларьком они оказались скоро, несмотря на частые остановки. Ленку охватил очередной приступ рисования, и Локки решил её не дожидаться: вкусы сестры ему были прекрасно известны.
Подъезжая к ларьку, он заметил бритых крепких ребят, которые топтались у стены ближайшего дома. Локки, по природе человек любопытный, вытянул шею. Одно бритое дарование что-то вдохновенно малевало на стене баллончиком с краской. Локки прищурился, соскочил с доски и скрылся в ларьке.
Когда он вынырнул обратно, запихивая в рюкзак увесистые брикеты мороженого и бутылки пива, бритые всё ещё не закончили творчество. Художник от усердия сопел так, что слышно было на весь двор.
Локки неторопливо оттолкнулся и поехал мимо. Художник отошёл от стены, Локки покосился на новую, кривую, но полную праведного патриотизма надпись: «Спасай, Русь – ибош хачей!»… «Мрази, – подумал Локки, который вполне относился к «хачам»: мать с отцом были родом из Армении. – «Русь» поди вместо «России» написали, потому что не знают, как оно правильно пишется…» Он остановился и соскочил с доски:
– Пацаны, – позвал он, улыбаясь во весь рот. – Пацаны, а чё вы коричневым по оранжевому пишете, не видно ж нифига.
Бритые обернулись.
– Чо есть, тем и пишем, – высказался лысый, который по всем параметрам от арийцев был дальше, чем Локки.
– А у меня чёрная есть, – ещё шире улыбнулся Локки и полез в рюкзак. – Надо?
У Локки в рюкзаке всегда много чего было – карабины, верёвки, краска, бумага, бутылки с водой, открывашки, ножи, отвёртки и то, что он называл «штуками». Одну «штуку», когда-то бывшую баллончиком чёрной краски, он и вынул из рюкзака и кинул в руки мелкому. Тот поймал. Бритые смотрели на него туповато, явно не понимая, как реагировать на краснокепочного пижона, который был так добр, что отвалил им баллончик краски. Локки не стал дожидаться продолжения настенной росписи, он с силой оттолкнулся, чтобы набрать скорость и выехать на улицу, к Ленке. Но не учёл, что со скейтом управлется пока плохо – тот прыгнул на трещине, и Локки полетел носом в асфальт, едва успев выставить перед собой руки. За спиной раздался громкий хлопок и дружный перемат – баллончик взорвался после первого нажатия и забрызгал чёрным и надпись и всех бритых борцов с мигрантами. Локки услышал топот ног, а когда приоткрыл глаза, грязные берцы были у самого его лица.