– Снимай, – продолжала Люба, – так будет удобнее.
В тот момент что-то изменилось между нами. Наши взгляды встретились, и я почувствовал, как между нами пробегает искра. Мы сблизились, и в этой комнате, наполненной светом свечи и ароматом красок, начался наш роман.
Каждый стежок, который делала Люба, был как нить, связывающая нас всё крепче. Мы говорили обо всём на свете, и с каждым мгновением я понимал, что нашёл что-то особенное в этой девушке.
Так начался наш роман, который изменил наши жизни и привнёс в них новые, яркие краски.
Вечер плавно перетекал в ночь, и мы оба погрузились в атмосферу уюта и близости.
Когда работа была завершена, она отложила иголку и улыбнулась мне. В её глазах я видел что-то новое, тёплое и загадочное. Мы долго смотрели друг на друга, не решаясь прервать этот момент.
Внезапно Люба предложила:
– Давай посмотрим на звёзды.
Мы вышли на балкон её дома. Тёмное небо раскинулось над нами, усыпанное миллиардами звёзд. Мы говорили обо всём на свете – о наших мечтах, планах, о том, как этот вечер изменил наши жизни.
Под звёздным небом мы признались друг другу в чувствах, которые неожиданно вспыхнули между нами. В этот момент все преграды и сомнения исчезли, оставив место только искренности и нежности.
Мы вернулись в комнату, и ночь стала ещё более волшебной. Мы танцевали под тихую музыку, доносившуюся из старого радио, и говорили до самого рассвета. Каждый момент был наполнен особым смыслом и значением.
Утро наступило незаметно. Мы с Любой ещё немного поговорили, наслаждаясь последними минутами тишины перед расставанием. Её бабушка уже проснулись, и в доме царила утренняя суета.
– Валя, мне так не хочется, чтобы ты уходил. – Тихо сказала Люба, держа меня за руку.
– Я тоже не хочу уходить, но мне нужно домой. Родители волнуются.
Люба нежно поцеловала меня в щёку:
– Будь осторожен. И позвони, когда дойдёшь до дома.
– Обязательно.
Я быстро собрался и направился к себе домой, чувствуя, как с каждым шагом нарастает волнение.
Открыв дверь, я сразу почувствовал напряжение. Мама стояла у плиты, готовя завтрак, а отец сидел за столом, хмуро листая газету. Их встревоженные взгляды сразу сказали мне больше, чем любые слова.
– Где ты был так долго?
Первым нарушил тишину отец. В его голосе слышалось и беспокойство, и лёгкое недовольство.