Интересно проследить также результат действия усилившегося мистицизма XIX в. от заинтересованностью в европейский прогресс и благополучие, но на началах мировоззрения справедливости, равенства и достоинства, который в следующем веке в России привел к революции и большевизму, в Турции увидел в армянах государственную угрозу, вылившееся в геноцид армянского населения, что будет воплощено еще в более открытой и масштабной форме в мистической Германии, вначале приложив все силы, для развязывания Первой мировой войны, приведшая к республики, а затем занявшейся суперочищением своего общества, закончившееся претензиями на мировое господство, а дальше, в XX -начале XXI века, усовершенствованным под технический прогресс пантеизмом, практически повсеместно, поскольку мировоззрение гармонии мира охватывает фактически все человечество, различными нлошными проявлениями.
После Берлинского конгресса, когда Александр II еще находил возможным поднять бокал за императора Вильгельма, как за своего «лучшего друга», наследник приобрел известность человека, который «не любит немцев»68. С точки зрения европейской политики, в его лице на русский престол вступил деятель с очень определенными симпатиями и антипатиями. «Политическая философия» Александра III была ясна и практична: правительство должно проводить политику исключительно угодную России. В рескрипте на имя военного министра П.С. Ванновского царь писал: «Отечеству Нашему, несомненно, нужна армия сильная и благоустроенная, стоящая на высоте современного развития военного дела, но не для агрессивных целей, и единственно для ограждения целостности государственной чести России»69. Министр иностранных дел Н.К. Гирс позднее назвал внешнеполитический курс Александра III «спокойной политикой».
Как пишет великий князь Александр Михайлович, который приходился дядей последнему русскому царю Николаю II, когда Александр III собирал своих приближенных, у него часто звучала фраза: «Во всем свете у нас только 2 верных союзника, – наша армия и флот. Все остальные, при первой возможности, сами ополчатся против нас»70.
«Горький опыт XIX века, – пишет там же великий князь Александр Михайлович, – научил Царя, что каждый раз, когда Россия принимала участие в борьбе каких-либо европейских коалиций, ей приходилось впоследствии лишь горько об этом сожалеть. Александр I спас Европу от Наполеона I, и следствием этого являлось создание на западных границах Российской империи – могучих Германии и Австро-Венгрии. Его дед Николай I послал русскую армию в Венгрию для подавления революции 1848 г. и возстановления Габсбургов на венгерском престоле, и в благодарность за эту услугу – император Франц-Иосиф потребовал себе политических компенсаций за свое невмешательство во время Крымской войны. Император Александр II остался в 1870 г. нейтральным, сдержав таким образом слово, данное императору Вильгельму I, а восемь лет спустя на Берлинском конгрессе Бисмарк лишил Россию плодов ее побед над турками.