В начале XX в. в науке произошло примечательное событие, которое собою, пожалуй, подвело черту под явлением скованного и неадекватного сознания, в чем до сих пор пребывает подавляющее большинство человечества. Выходившая за границы тюрьмы мистического бытия его трезво думающая часть открыла закон относительности, где нарушается привычная логика вещей, в религиозном сознании означающее, относительно Бога-Творца, далекого Бога, справедливого, строгого, придирчивого господина, причем который делает все, чтобы отрицать «Самого Себя», состояние, в котором человек пребывал от начала веков уходом от Бога, и, судя по всему, не желал это место покидать, но наоборот, еще более зацикливался на нем, стремился уйти от человеческого обличия в состояние супер, пиковой фазой отрицательности раскрыть мир относительности, взойти на вершину, где человек уже не человек, а разум – не разум, но относительно человек с относительным разумом, – открытый закон относительности в мире духовной слепоты станет символом надвигающихся обстоятельств вхождения человека в степень крайней относительности мира отрицательной духовности, его сознания бессознательности, состояние гипноза условия «лучше», где человек превращается в бога, без разума, желаний и какой-либо чувствительности, неафишируемо подчиненный через закон относительности только железной воле окружающей его среды и необыкновенным рвением ее исполняя, как цепной пес, как шестеренка механизма не в состоянии сказать нет, иначе ее выкинут за ненадобность всему механизму…
К концу XIX в. практически все ученые и богословы согласились с представлением истории, как эволюции от простейших форм, но причины таких исторических изменений, на уровне учения, оставались предметом дискуссии. (Современная наука уже ставит под сомнение эволюционизм, поскольку так и не были открыты необходимые переходные ступени между видами). Однако русская интеллигенция с радостью больше впитывала в себя всевозможные «доктрины» о бытие от неприкрыто мистического проиндуистко-буддийского наклона до откровенно атеистического. Причем сама мистико-материалистическая идея стала приходить в Россию из Европы уже в вполне сформировавшемся виде, с середины XIX века, и была воспринята русскими как нечто давно известное, избитой истиной в Европе, и, что лишь только их человеконенавистническая власть не допускала свой народ до этих «ценных» знаний. И это на фоне разразившегося другого новомодного представления о бытие, в то время немецкого философа, с прошопенгауэрским буддистским наклоном, Фридриха Ницше, который, отрицая буддизм, утверждает, что «после того как Будда умер, в течение столетий показывали еще его тень, в одной пещере – чудовищную страшную тень», и переводя уже в другую плоскость, заявляет: «Бог мертв: но такова природа людей, что еще тысячелетиями, возможно, будут существовать пещеры, в которых показывают его тень. – И мы – мы должны победить еще и его тень!»