В тишине храма раздавался мой рёв и всхлипы, слезы текли рекой. Мне было страшно, очень страшно. Я оказалась черте где, одна и голая. Что вообще происходит? Что делать?
Сколько я плакала, не знаю. Но сначала я устала, а потом мне надоело и теперь я просто сидела, уронив голову на колени. Ни чего не происходило, окружающий мир не менялся и до меня дошло, что меня не собираются возвращать. По крайней мере, прямо сейчас. Но что делать то?
Тихонько встав, я ещё раз огляделась. Оказывается на толпу валяется оружие, мечи, стрелы, вон чей-то шлем. И как я раньше не заметила? Наверно паника не дала присмотреться.
Решила, что сидеть тут бесполезно и для начала нужно умыться и попить водички. До фонтанчика я кралась как воришка, постоянно осматриваясь и прислушиваясь. Вода была настолько холодной, что заломило зубы, однако умывшись, я смогла взять себя в руки.
Тут сидеть бесполезно. От жажды я не умру, а вот от голода вполне. Но куда мне идти и главное как? Я же голая. Не хватало ещё на мужиков нарваться. Для начала необходимо осмотреться, заодно и в туалет сходить снаружи, а то в храме как-то грешно туалет устраивать. С этим намерением я начала медленно продвигаться к выходу.
Выходить не спешила, было страшно. Я буквально не могла заставить сделать себя шаг наружу. Там снаружи было всё спокойно, ярко светило солнышко, цвели цветы, шелестела листва. Но меня сковывал страх, я всегда была трусишкой. И в глазах снова собирались слезы.
– Сантэй, давай быстрей, – услышала я мужской голос.
Мои глаза вылезли из орбит, крик ужаса рвался наружу. Прикрыв рот рукой, я отбежала от входа. Мужчина, там мужчина, меня накрыла паника, я металась по храму в поисках укрытия. За алтарём меня сразу найдут.
– Гай, не торопись. Зря мы сюда пришли, – послышался ещё один мужской голос.
Сколько же их там? Ужас, ужас, ужас! Что делать? Куда бежать? Слезы высохли, но меня начало трясти. Боже, как же страшно!
– Что ты трясёшься как раб перед плетью! До заката ещё далеко, – ответил первый голос.
В панике я метнулась к заваленному второму выходу из помещения. Извернувшись, полезла в щель между камнями. Там оказалось свободнее и я продолжила пробираться в темноту, подальше от света и от входа, от мужских голосов.
Когда шаги сапог начали гулко раздаваться в тишине храма, я спиной вжалась в холодный камень и зажала рот рукой. Меня трясло от страха, сердце гулко стучало в ушах, я не могла нормализовать дыхание.