Однажды, в сильную метель, когда не зги не видно, старую лыжню замело, и я сбился с пути: как позже выяснилось, в сторону ближайшего леса – Лосиного острова. Родители почувствовали неладное, и отец по моей лыжне довольно быстро меня догнал и проводил до школы.
Запомнилось голодное лето 1947 г., когда на огороде, кроме крапивы, есть было нечего. Поэтому весь июль мама варила суп из крапивы с пшеном и прошлогодним картофелем. Наша семья состояла из пяти человек и к обеду черного хлеба было по одному куску – каждому, страшно хотелось ещё, однако лишний кусок мама всегда отдавала отцу Кстати, его паёк спас нас от настоящего голода; к сожалению, что было в пайка конкретно я не помню.
В погребе к лету сохранилось немного картофеля, часть которого родители решили продать. Это было вынужденное решение: из пяти едоков работал только отец. Где-то в июне рано утром мы с мамой с сумками с картошкой отправились к платформе «Загорянская» железной дороги, что шла из Москвы через райцентр г. Щелково. Расстояние, которое предстояло пройти, составляло приблизительно 7 км. Путь наш пролегал по дороге, которая отделяла смешанный лес Лосиного острова от поля с озимой рожью, среди которой можно было узреть васильки. Это, по существу, малозначительное событие запомнилось благодаря какому-то озарению, посетившему меня во время короткой остановки на отдых где-то на середине пути. Мы присели под березкой, что росла на самом краю леса, и мне вдруг, как бы со стороны, представилась очень живописная картина: береза, рожь с васильками и жаворонки над полем в голубом небе, где сияет не высокое ещё солнце! В то время телевидения в домах ещё практически не было, а я едва научился читать, и, естественно, ничего не знал про «русскую березку как символ России». Однако эта картина, ставшая для меня символом моего Отечества, сохранилась в памяти и греет душу до сего дня!.. Замечу попутно, что даже экзотический лес пробковых деревьев в Алжире, в котором мы гуляли тридцать лет спустя, не затуманил «священный образ». Кстати, упомянутый алжирский лес выглядел весьма непрезентабельно, поскольку пробковые деревья стояли частично «раздетыми», – очищенными от пробки до высоты где-то метра два с половиной…
…Так получилось, что с творчеством замечательного писателя Юрия Нагибина мне удалось познакомиться только в начале 2000-х. Было удивительно приятно встретить у него следующий пассаж: