«Сталинский питомец» – Николай Ежов - страница 29
Ежов вернулся на работу в партийный аппарат в ноябре 1930 года в качестве главы Распредотдела ЦК, одного из двух отделов, образовавшихся в результате разделения Орграспредотдела>93. Это была ключевая должность по контролю над подбором и расстановкой партийных кадров. 21 ноября – через неделю после назначения – он был принят Сталиным в Кремле>94. Тем самым он явно становился допущенным в ближний круг соратников Сталина. Четыре дня спустя по предложению непосредственного начальника Ежова в аппарате ЦК Лазаря Кагановича Политбюро разрешило ему присутствовать на своих заседаниях и получать все материалы, рассылаемые членам ЦК>95. Другими словами, Ежов, хотя и не был членом ЦК, получал сведения о государственных и партийных делах наравне с членами Политбюро.
Девятого ноября 1931 года он снова был принят Сталиным вместе с Кагановичем, Молотовым и Ворошиловым; присутствовали также заместитель председателя ОГПУ Генрих Ягода, Э.П. Берзин и С.А. Бергавинов>96.
Г.Г. Ягода. 1933. [Беломорско-Балтийский канал имени Сталина. История строительства. 1931–1934. М., 1934]
С.А. Бергавинов. 1936.
[РГАСПИ]
Два дня спустя Сталин подписал постановление Политбюро о добыче золота на Крайнем Севере. Было решено организовать государственный трест «Дальстрой» под непосредственным руководством Берзина и под контролем Ягоды и установить для треста жесткую программу добычи золота. Бергавинов, в качестве первого секретаря Дальневосточного крайкома партии, должен был изучить возможности использования ледоколов. А Ежову, Ягоде и другим было поручено «разработать льготы, которыми будут пользоваться как заключенные переселенцы, так и добровольцы за хорошую работу на Колыме (сокращение срока наказаний, восстановление в правах гражданства, обеспечение семей добровольно уехавших, повышение оклада и т. д.)»>97. Так было положено начало печально известной системе принудительного труда на Колыме.
После этой встречи произошел характерный инцидент. Когда Ежов выходил из Кремля вместе с Ягодой и Бергавиновым, Ягода предложил им сесть в его автомобиль. По пути Ежов, одетый в легкое летнее пальто, очень сильно замерз. Ягода возмутился, что он так легко одет: как он мог так поступить, если на лечение его слабых легких были потрачены такие значительные средства! Ежов отвечал, что зимнего пальто у него нет. Тогда Бергавинов счел, что в таком случае он должен получить мех на зимнее пальто. В течение двух недель он получил несколько отрезов беличьего меха, причем без всякого счета. По-видимому, Центральная Контрольная Комиссия узнала об этом, и затем Ежов послал объяснительную записку ее председателю Матвею Шкирятову, утверждая, что мех лежит неиспользованным в его квартире, и он готов поделиться им в любое время