«Сталинский питомец» – Николай Ежов - страница 34

Л.М. Разгон. 1936.

[РГАСПИ]

И.М. Москвин (тюремная фотография). 1937.

[ЦА ФСБ]

В умелых руках из таких людей вырабатывались незаменимые агитаторы; особенно охочи они были на всевозможные проделки против мастеров, сыщиков. Нередко они являлись инициаторами различного рода актов мелкого саботажа… Но к методической, настойчивой работе они всегда были неспособны, мало-мальски длительная безработица почти неизменно уводила их из рядов рабочего движения, – к анархистам, к махаевцам (анти-интеллигентские настроения им были свойственны едва ли не от рождения)»^>120.

Помимо прочего, нужно отметить поразительное знание некоторых деталей ранней биографии Ежова! Об этом мог знать только человек из «близкого круга». И нелюбовь Ежова к интеллигентам кажется вполне очевидной.

Некоторые современные авторы считают, что классовые инстинкты Ежова сформировались в сильно политизированной среде, в условиях обострения противоречий между рабочими и предпринимателями. Например, Р.В. Торстон высказывает следующее предположение: «Возможно, именно эта атмосфера сделала Ежова менее терпимым по отношению к управленцам и бюрократам, по которым террор в конце тридцатых годов прошелся особенно сильно»^>121. Российский историк О.В. Хлевнюк указывает, что последующая деятельность Ежова не была в первую очередь направлена против так называемых специалистов в экономике, а в некоторых случаях он даже защищал их^>122. Так, в 1933 году говорили, что он защищал управляющих угольных шахт, которых в отдельных регионах слишком часто снимали с работы, что весьма отрицательно сказывалось на угледобыче^>123.

Много позже помощник Ежова по работе в ЦК В.Е. Цесарский отмечал его пренебрежительное отношение к крестьянству как к «темной силе» и так охарактеризовал его мировоззрение:

«Анархо-синдикалистские, меньшевистские взгляды Ежова сказывались в его насмешливом, издевательском тоне, в котором он постоянно говорил о мужике, в его недооценке колхозного строительства и особых функций пролетарского государства, как орудия подавления сопротивления эксплуататоров, в его тяготении к рабочей оппозиции…»^>124 Конечно, это было свидетельство, данное задним числом, да еще и под следствием. Тем не менее антикрестьянские и радикальнопролетарские настроения Ежова подтверждают и другие его современники.