Наряды, какие были у артистов на сцене, просто так, конечно, не продаются. Лёлька неустанно обходила все окрестные магазины в поисках подходящего материала. Упорные, они всегда добиваются своего, и, наконец, нужная ткань нашлась. Розовый струящийся шифон радовал несказанно. И Лёлька направилась в ателье. Промахнуться было нельзя, и она долго объясняла портнихе, где должна быть кокетка, где складочки, какой рукавчик, и как он должен быть похож на крылышко мотылька. Мастерица спокойно слушала эмоциональную заказчицу, делала наброски, что-то уточняла, а потом, обмерила Лёльку вдоль и поперёк и ушла, унося с собой лёгкую ткань, чтобы превратить её в сбывшуюся мечту.
На примерки Лёлька ходила как на праздник. Когда платье было готово, а оно было просто прекрасно, проявились две проблемы: шифон был настолько тонок, что Лёлька отражалась в зеркале, просвечивая своей полуобнаженностью под прозрачной тканью. И всё это было так воздушно, так нежно, так восхитительно, что хоть картину пиши. Но не то, что в школу, так и на улицу в таком виде было выйти невозможно. Пришлось заказывать чехол, который, конечно, убавлял легкости фантазируемому образу. И хотя из розового шифона-бутона выглядывала, как тычинка на длинной шее, кудрявая Лёлькина голова со счастливым, разрумянившимся от радости, лицом, всё равно чего-то не хватало. Да, этому бутону не хватало цветка на плечо. Такого, как у маминой любимой певицы. Лёльке тоже эта певица нравилась. И своей манерой петь, и легким придыханием, и умением всегда прекрасно выглядеть. Именно у нее Лёлька и присмотрела когда-то на сценическом платье украшение в виде цветка. Решено. У Лёльки тоже будет цветок.