– Господи, вразуми несчастных. Не течёт кровь в обратную сторону, не растёт дерево без корней, нет солнца в ночи. Вразуми, Господи, отдавших себя в услужение деньгам и дьяволу…
Молитесь, молитесь. Хоть лоб расшибите! Только нет у ваших слов силы затушить вспыхнувший порох, остановить выпущенный снаряд. Пора бы знать, что у войны религии и Бога нет.
Не менее сладка у неё прогулка по больницам и школам в обнимку с тремя топорами. Люди смешные: непонятно, сколько той жизни им осталось, а обозвали американские гаубицы «Химарс 777» тремя топорами, а где-то презрительно и самым дешевым советским вином – «портвейном». Да хоть горшком назовите, а будет всё, как в детской игре: кто не спрятался, я не виноват…
– Мама, а меня убьют?
– Как это тебя убьют, сыночка? Ты даже ещё в школу не пошёл.
– Олеся тоже не ходила.
– Олеся просто уехала в другой город.
– Ребята говорили, что он Рай называется… А слоны правда живые есть?
– Правда. Как кончится война, поедем в зоопарк, посмотрим.
– Хорошо бы. А это Петькин папка по нам стреляет?
– Не знаю, сына. Может, и он.
– За то, что мы носили цветы к памятнику солдатам и говорили по-русски?
– У них головка заболела, и они сами не знают, что творят.
– Давай их пожалеем.
– Потом, сына. Попробуй поспать.
– Холодно, мама. А когда-нибудь ещё будет время, когда не стреляют?
– Конечно. Сам вспомни: после ночи всегда встаёт солнышко. Всегда, какая бы темень на дворе ни стояла. А придут наши солдаты и принесут с собой счастье.
– Шоколадку? Хоть кусочек бы. Я её помню. Сладко-сладко было. И с тобой поделюсь.
– Спасибо, родненький. Счастьем всегда делиться надо. Закрывай глазки.
Глупости, конечно, несусветные несут, но зато войне интересно подслушивать чужие разговоры. Сказки читать не надо…
– Как уснуло солнышко
Вместе с моим Колюшкой…
Пойте, сочиняйте. Хором под оркестр или сольно. Только композитор и дирижёр на войне один, и это – она, женщина по имени Война…
Одна зрада ей на сегодняшнем вожделенном пиру – прилетает ответка от тех, против кого её саму и вывели в чисто поле. Им-то чего не живётся спокойно на белом свете? Подумаешь, запретили говорить на родном языке. Так молчите! Или трудно выучить другой алфавит, пойти в другую церковь? Да и родители сегодня есть, а завтра нет. Без них тоже можно спокойно жить. Что выиграли в итоге? Мечется на той стороне фронта хиленький заряжающий у орудия с буквой Z на стволе. Крестик на тонкой шейке болтается так, словно сошёл с ума вместе с хозяином. При резких движениях выскакивает из-под камуфляжной майки глянуть на мир хоть одним глазком, ужасается происходящему и юрк обратно, ища спасения на худосочной груди бойца. А тот стреляет и стреляет, не понимая, что восемь лет на бывшей ридной Батькивщине непрерывно работали лишь цементные заводы, и никаким снарядам ни на раз-два, ни на три-четыре не пробить возведённые бетонированные укрепления с надписями «Смерть русне».