Слово, равное судьбе. Избранные произведения в 3 томах. Том 1. Поэтическое лукошко - страница 19

Шрифт
Интервал
Красна стерня, село красно,
Красны жердины пря́сел.
И возле красной колеи
Жар-птицею ворона
И снегирями воробьи
Разыскивают зёрна.
Ах, боже мой, какой денёк
Сменил-таки потёмки!
И вздох глубок, и шаг лего́к,
И все дороги звонки.
1976

«Лес впитывал сумерки, прятал…»

Лес впитывал сумерки, прятал
И так чернотою набряк,
Что вместо берёзок опрятных,
Как нечисть, таращился мрак.
Повеяло близостью зверя,
И люди почуяли страх.
Родимому лесу не веря,
Шагали домой впопыхах.
И всё потонуло во мраке…
Но, светлый готовя излом,
Ручьями звенели овраги,
Речушки дышали теплом.
И первая смелая птица
Запела, и сразу за ней,
Чтоб утром себя не стыдиться,
Защёлкал во тьме соловей.
И в небе сверкнули полоски,
И росы сверкнули в ответ,
И, мрак отряхая, берёзки
Поплыли на розовый свет.
1981

«Стоит березняк с замираньем…»

Стоит березняк с замираньем,
А в нём налита дополна
Креплённая инеем ранним
Янтарная свежесть вина.
Поодаль рябинник пылает
В косых и прохладных лучах,
И брызги багряные ягод
Рябиновкой так и горчат.
А рядом с дорогою торной
В отаве, что пена, густой
Шиповника рыжие зёрна
Томятся, как бражный настой.
Но голову хмелем не кружит,
Хоть кружится всюду листва.
Душа от предчувствия стужи,
Как сжатое поле, трезва.
1975

«Как свернул за поля, так и замер…»

Как свернул за поля, так и замер:
Предо мной, будто ждал с давних пор,
Поднимался из детства тот самый,
Да, тот самый, забытый угор.
Ах, каким он бывал крутосклонным!
Заползём и не верим глазам —
В солнце весь! И над полем зелёным
Он желтел, будто солнышко, сам.
А теперь затенили осины
И осыпался прежний откос.
И его я за выдох осилил,
Встал – и сердце внезапно зашлось.
А вдали за осинами синий
Вдруг открылся всей жизни простор,
Будто высился горной вершиной
Подо мною заросший угор.
1975

Предок

Кто он был? В каком таком обличье?
Он стоял на фоне синевы,
И сквозило что-то необычное
В повороте смелой головы.
Что-то в нём былинное сквозило:
Вот поднял он руку, за́стя свет —
А в руке буграми ходит сила,
Всё он может, стоит лишь посметь.
Вот рукою, чтобы не торчали,
Он поправил волосы слегка,
И уже задетые нечаянно
В небе закачались облака.
Он – один. И никого здесь кроме.
Сам себе пока – слуга и князь.
А вокруг леса. Синеют кроны,
Как курганы, в небе громоздясь.
Он развалит синие курганы
И достанет клады, а потом
Эти клады чисто остругает
И отешет ярым топором.
И тогда он явит миру золото,
Следующая страница