Кто? «Генсек вождя» Александр Поскребышев - страница 6
Недели три работа точно будет чуть попроще. Поменьше посетителей, заседаний, протоколов, да и обзванивать прибывающих предварительно не надо, не надо часами горбиться за столом, внимательно вчитываясь в десятки свежих документов, донесений, сводок и писем, присылаемых на имя товарища Сталина.
Впрочем, горбиться это вообще не про него – рост Александра Николаевича практически не давал такой возможности, позвоночник, как на эшафот, скорее тянулся вместе с головой и шеей к каждой бумаге на столе и потому не ныл, как у других сутулых службистов к концу дня. Глаза – да. Хоть и давно привыкшие к продолжительному чтению, уставали от напряжения неимоверно. Да и в ушах, как в морских раковинах шум прибоя, нескончаемым зуммером гудели служебные телефоны.
В.М. Молотов, А.Н. Поскребышев, И.В. Сталин в президиуме совещания. 1936. [РГАКФД]
Хозяин сам никогда никому не звонил. Просто поднимал трубку прямой связи и произносил: «Товарищ Поскребышев, соедините, пожалуйста, с товарищем таким-то», – или, когда бывал не в духе: «А ну-ка дайте мне…» Поручение это выполнялось мгновенно. Номера Александр Николаевич, как правило, знал наизусть, лишь изредка, если дело касалось какого-то редкого абонента, сверялся со справочником. А на противоположном конце провода независимо от времени суток быстро появлялся искомый собеседник. До четырех утра спать никто из руководителей не ложился. Отсыпались в отпусках и, если удавалось, в командировках.
На дачах в Мацесте и Гаграх, конечно, тоже правительственная связь не даст позагорать – и аппараты такие же стоят, и люди те же на обратном конце провода, и проблемы, и срочность… Внушительный тюк почты и свежих газет специальным рейсом У-2 доставляться будет. Но все же. Море есть море. Все это понимают. Стараются, конечно, товарища Сталина дергать поменьше. Но тут не угадаешь, можно нарваться и на похвалу, и на встречное раздражение: «Почему не сообщили? Без меня все решили? Что? Мое мнение кого-то уже не интересует? Факсимиле из меня решили сделать?! Да? А это недоглядели? А вот это и это вы в своих сообразилках учли? Нет?!»
Авиаперелеты Иосиф Виссарионович не любил никогда, до войны даже запрещал руководителям без особой нужды пользоваться самолетами. Хотя всегда пристально и живо интересовался воздушной техникой, читал специальные книги, удивляя на совещаниях и летчиков, и конструкторов, и производственников своей осведомленностью.