[РГАСПИ]
В августе 1943 года произошло событие, имевшее особую значимость в судьбе Серова. Его вызвал Сталин и сообщил о намерении отправиться на фронт. Сначала на Западный, а затем на Калининский. И добавил: «Руководство охраной и организацией поездки возлагается на вас. Весь маршрут по фронтам я скажу вам потом. Сейчас надо вам выехать в Гжатск и приготовить домик для ночлега…»>142 При этом строго редупредил: «Об этом никто не должен знать, в том числе и начальник Управления охраны генерал Власик»>143. Серов тут же выехал в Гжатск. Об этом выезде Сталина Серов пишет подробно, со множеством бытовых деталей. На него произвело огромное впечатление не только то, что именно ему Сталин доверил организацию и охрану, но и сама близость к столь влиятельному человеку, на которого он всегда смотрел с почтительным благоговением. И вот он совсем рядом, и несколько дней подряд и в общении, и в отдыхе они компаньоны. А Серов и организатор быта, и заботливый слуга человека, которого почти боготворил.
Но именно почти. В поездке Серов замечает и капризность, и быструю переменчивость настроения Сталина. Делает он и неутешительный вывод: «Сталин мнительный человек, мало кому верит, все проверяет, так нельзя жить». И даже с оттенком жалости: «Ему должно быть нелегко»>144. Серова вдруг поразила догадка – Сталин, уезжая из Москвы, не сказал членам Политбюро, куда едет. И уж совсем сразил разговор Сталина с командующим Калининским фронтом на повышенных тонах и с матерной руганью. Как пишет Серов, разговор «по-русски» раза два в адрес собеседника: «Я впервые услышал такую ругань Сталина». Да, тесное общение дало много «открытий чудных». Оказывается, и боги матерятся.
И вот что важно. Сталину при ближайшем общении Серов пришелся по душе. Почтителен, но не подобострастен. Заботлив и услужлив, но не до раболепия и самоуничижения. Умеет держать себя, даже чуть-чуть независимо. Вечером накануне отъезда из Хорошево Сталин по-барски, в благодарность, налил Серову рюмку коньяка. Серов наотрез отказался пить – служба! Сталин настаивал, и Серов тут же хитро переключил его внимание на находившегося рядом «прикрепленного» охранника И.В. Хрусталева. Пока Хрусталев опорожнял рюмку, Серов незаметно исчез>145.
Похоже, Сталин хорошо понял и изучил Серова. Это очень важный ключ к пониманию устойчивости последнего. Пару лет спустя, даже при всем богатстве негативных фактов о нем, вываленных Абакумовым, он устоял. И до этой поездки Сталин благоволил Серову. Не случайно его выбрал – решил ехать на фронт с «военным человеком».