Ответ на этот вопрос все знают. В эти годы в стране шла перестройка, то есть реформа… Не будем делать вид, что мы ее не хотели. Хотели, еще как. Хотели, чтобы в магазинах – все было, а за спекуляцию – ничего не было. Чтобы на мир смотреть не только глазами Сенкевича, а на работе чтобы платили больше, и чтобы читать Солженицына…
Не будем лукавить, даже самые «довольные всем» хотели, чтобы все было лучше, а значит, страна была обречена на реформы, которые назвали перестройкой.
Конечно, уже на стадии антиалкогольной кампании стали мучить смутные сомнения, а такой ли реформы хотели мы? И все-таки о том, что через несколько лет придется дожить до гуманитарной тушенки, не мог подумать даже самый дальновидный.
Сегодня с высоты прожитых лет мы говорим: да разве это были реформы? Это было какое-то неумелое недоразумение – и будем правы, ибо как писал Жванецкий: «Борьба с пьянством – это не борьба, а тем более – не результат». То же самое и с экономическими реформами… Опять же по классике, если реформу начал, то дальше выход только один: «либо ты ее – в ЗАГС, либо она тебя – к прокурору…» В нашем случае все получилось, увы, по второму варианту, то есть плохо… Инфляция в 2508,8 % и на многие годы потеря контроля над экономическими процессами, в результате чего наша страна вышла на уровень производства 1980 г. только в 2012 г. Неожиданно, не правда ли?
Есть такое словосочетание – «болезненные реформы». Собственно, все наши неудачи и принято списывать на эту «болезненность». От нее и страшные последствия реформ, и страшные дыры в экономике, которые заделываем до сих пор, и страшные цифры, которые я привел выше…
Но вот странно, перед тем как сесть за эту книгу, я наткнулся на другую цитату из другого времени, и оказалось, что в вопросе «болезненности» реформ не все так однозначно. Речь пойдет о реформах нэпа, новой экономической политике большевиков в 1920-е гг.
Много лет нам казалось, что ничего интересного в той далекой истории нет. Просто страна загибалась в тисках «военного коммунизма», и чтобы не загнуться окончательно, большевики решили – просто на какое-то время – вернуть мелких буржуев, разрешить частную собственность, и в результате – советская страна не загнулась от голода, как было предсказано, а очень даже воспрянула.
Если исходить из этого нехитрого тезиса, канонизированного еще в советских учебниках, все в нэпе – очень просто… Однако, как говорил известный нам Филипп Филиппович: оказывается, все было «очень непросто…» И вот для того, чтобы продемонстрировать, насколько это было «непросто», я и приведу вторую цитату, которая меня сильно задела: